— Я буду в машине. — Он вышел.
Стефани покачала головой и вздохнула.
— Он не имел в виду ничего такого. И он все еще сильно расстроен. Можно сказать, в шоке.
— Ему надо с кем-нибудь поговорить, Стефани. Ему нужна помощь.
Она снова покраснела и напряглась. И кивнула — слишком быстро.
— И он ее получит. Отдых, перемена обстановки, свежий воздух и физическая нагрузка — поездка пойдет ему на пользу.
Я покачал головой:
— Ему нужно больше, чем поездка.
— И он все получит, Джон, не беспокойся. С Дэвидом все будет хорошо.
— А с тобой?
Стефани нахмурилась и посмотрела на свои руки. Прекрасный маникюр, жемчужно-розовый лак.
— Со мной? Я еще немного нервничаю, но лыжи и обертывания морскими водорослями приведут меня в норму. — Она посмотрела на меня огромными сияющими глазами. Снова сжала мою руку. — Не беспокойся о нас, Джон, с нами все будет хорошо. Все устаканится.
Я открыл было рот, но промолчал, и Стефани вздохнула с облегчением. А потом она исчезла: нервный смешок, робкая улыбка и быстрые шаги за дверью. Я подошел кокну, посмотрел вниз и возле черной машины увидел Дэвида. Появилась Стефани. Она подошла к нему и положила руку ему на спину. Он наклонил к ней голову, обвил рукой ее талию, и они на мгновение замерли. Потом сели в машину и отъехали. Я смотрел, как автомобиль сворачивает за угол, и снова слышал голос Джейми Койла: «Каждому свое и в свое время».
Эпилог
В марте Клэр нашла жилье. Не на Манхэттене и не в Бруклине. Бунгало на Роуз-стрит в Норт-Беркли. Она сидела, скрестив ноги, на софе и, рассказывая о новой квартире, гладила меня по щеке.
— Если я останусь в Нью-Йорке, все кончится тем, что я останусь с тобой.
— А это было бы плохо?
Клэр покачала головой:
— Не плохо, милый, но слишком легко. Мне здесь удобно, можно поболтать, нам хорошо вместе… и, Бог мой, ты подарил мне весь мир. Жить с тобой — проще всего на свете. Путь наименьшего сопротивления, словно в колледж вернулась. Но по этому пути я уже ходила и больше ходить не хочу.
— Чего же ты хочешь? И откуда ты знаешь…