Клэр кивнула.

— Скучный выдался день?

— Такое случается не часто.

— Да? Мне, наверное, везет на это «не часто».

— Работа такая. Бывает.

— Ты словно говоришь о запястном синдроме. Подумаешь, руки устали печатать. Далеко не то же самое, что приходить с синяками и переломами.

— Такое случается…

— «Случается не часто», — перебила Клэр, — «работа такая»… Я на слух не жалуюсь. И не прошу тебя оправдываться. Просто тебе это нравится.

— По-твоему, я люблю, когда меня бьют?

— Нет. — Она улыбнулась. — Вряд ли ты такой извращенец. Я имела в виду твою работу. Ясно же: ты любишь ее до такой степени, чтобы на регулярной основе подвергаться избиениям.

Я пожал плечами:

— На большее я не гожусь.

Клэр прищурилась.

— Чушь! Профессий тысячи, и чуть ли не каждая тебе по плечу. Да ты мог бы просто валяться на диване. Но нет: ты любишь свою работу. Тебе нравится бегать по городу, бродить по Сети, разговаривать с людьми, выведывать. И тебя греет мысль, что ты самый умный и ловкий. С другой стороны, мне кажется, твоя главная цель — помогать людям, как ни банально это звучит. По-моему, ты просто хочешь быть хорошим. Когда у тебя затишье с клиентами, ты становишься ужасно угрюмым и странным — хотя куда уж страннее. Так что не стесняйся признаться. Одно тебе скажу: будь осторожен.

Я посмотрел на Клэр. Волосы отбрасывали на ее щеки мягкие тени. Из-за белокурой завесы сияли серые глаза — огромные, как никогда.

— Мне и в голову не приходило, что ты столько думаешь о моей работе.

— Вообрази. — Клэр провела кончиком пальца по моему уху.

— Хотя не знаю, много ли от меня было помощи за последнее время.

— Для брата? — Я кивнул. — Все еще занимаешься его делом?

— По мере сил.