Если бы все было так просто, подумал я. А потом я спрашивал, а она отвечала.

— Я давно догадывалась. Правда, я ни разу не поймала Дэвида с поличным, но, когда у него что-то намечалось на стороне — или уже имело место, — тон у него делался одновременно раздраженным и виноватым. В смысле он таким тоном отвечал на мои вопросы типа «Где ты был?» или «Куда ты собрался?». Периодически он возвращался домой с вороватым и немного самодовольным видом. До меня не сразу дошло, несколько лет понадобилось. Наверно, я сознательно закрывала глаза на шашни Дэвида. Впрочем, так многие обманутые жены себя ведут. О Холли я узнала вскоре после Нового года. Она оставила сообщение: «Дэвид, почему ты не звонишь?» — или что-то в этом роде. Дэвид тогда казался более напряженным, чем обычно, и пил больше. Я чувствовала: его что-то гнетет. Потом я услышала сообщение Холли и поняла, что именно.

— Ты поговорила с Дэвидом?

Стефани снова выдавила улыбку, на сей раз горькую.

— По-твоему, в этом был бы смысл?

— Вероятно, нет.

— Я тоже так думала, но все равно попыталась. Дэвид рассердился по-настоящему. Он рассердился на меня. А потом просто соврал. Дескать, все в порядке, занят новой работой. Я знала, что это ерунда, но… — Стефани сжала челюсти, подавляя вспыхнувший было гнев.

— Как ты с ней познакомилась?

Стефани помрачнела и покачала головой.

— Она собственной персоной явилась, можешь себе представить? Был вечер четверга, я возвращалась с йоги. Подошла к парадной двери, слышу, в холле какая-то женщина кричит на швейцара. Голос такой театральный, с придыханием, но в то же время знакомый. Я не сразу поняла, откуда он мне знаком. Стояла на тротуаре и слушала. А потом поняла, почему перебранка так меня насторожила: они поминали Дэвида. «Не лги мне. Не говори, что его нет дома, — я сама только что видела, как он вошел. Марч, квартира 10А». Женщина производила впечатление сумасшедшей, и тут до меня дошло, кто это. А Холли бросилась вон из дома. Она пробежала мимо меня. Я была потрясена ее красотой.

— Ты заговорила с ней?

— В тот раз — нет.

— Тогда как…

— Я пошла за ней. — Стефани покраснела.

— Куда?

— На Восемьдесят шестую улицу, потом в подземку и потом, когда она вышла в Бруклине, «вела» ее до самой квартиры. — Видимо, я изменился в лице, потому что Стефани покачала головой: — Я ничего не планировала. Все произошло само собой. Я не могла оторвать от нее взгляда, и я… я должна была проследить за ней.

Черт.

— Вот тогда ты и заговорила с ней — в ее квартире?

— Нет, только на следующий день. Всю ночь я думала о… — Стефани умолкла, зажмурилась и сжала пальцами переносицу. Что-то пробормотала — возможно, выругалась — и подняла голову. — В тот вечер Дэвид вел себя хуже обычного, огрызался на каждое мое слово и пил… Неудивительно: пока женщины остаются безликими, притворяться гораздо легче. Но я слышала ее голос, я видела ее. Я так больше не могла. Холли не шла у меня из головы, мне мерещились всякие грязные сцены с участием Дэвида. Я должна была что-то сделать. И на следующий день я поехала к Холли.

— Что произошло?