Больше здесь оставаться Карл не мог. Шатаясь, он побрёл к выходу, спустился с крыльца, и пошёл, как слепой, в неизвестном направлении. То ли все дороги ведут в Рим, то ли он хотел так, но Карл добрёл до маленького домика, утопающего в тропической зелени. Благоухание цветов вскружило ему голову, и он рухнул прямо на пороге, успев прохрипеть:

— Роза, помоги мне! Лилиан умерла…

Он уже не видел, как крепкие руки Розы подхватили его, и, стараясь не причинить боли, потащили к кровати. Он был бы очень удивлён, если бы увидел, как легко она приподняла его и положила на приготовленное ложе. Всё тело Карла было в крови, на нём совсем не было одежды, но Розу это не смутило. Она осмотрела раны и покачала головой.

— Как ты влип, парень! Но, слава Богу, жив.

Тело Карла с ног до головы было покрыто укусами. Дыры от мощных зубов виднелись на боках, ногах и руках Карла. Раны страшно кровоточили, Карл застонал, и Роза начала их обмывать. Она перевязала раны, обмазав предварительно целебной мазью собственного изготовления. Так как Карл приоткрыл глаза, она влила ему в рот немного жидкости, после чего дыхание Карла сделалось более спокойным и ровным. Роза удовлетворённо вздохнула.

— Спи, парень. Не буду тебе мешать. — Она накрыла Карла простынёй и занялась своими делами. Роза знала, что после сонного зелья Карл проспит не менее трёх суток.

Лёгкий морской бриз проник сквозь окно и потрепал мужчину, лежащего на кровати, за волосы, а потом ласково погладил лицо. Маленький солнечный лучик, как шаловливый ребёнок, попытался потянуть за веко, в надежде открыть глаз. После нескольких безуспешных попыток ему это удалось, и Карл приоткрыл глаза. Как ни странно, но он всё помнил. Мысль об Лилиан очень сильно волновала его, и он крикнул в пространство комнаты:

— Роза! Роза! Ты меня слышишь?! — крик больше напоминал шипение змеи, но через несколько секунд Роза в пёстром платье показалась в проёме.

— Очнулся, парень? Вот и славно. — Она сделала упреждающий жест рукой, видя, что Карл пытается подняться. — Нет, нет, лежи, тебе ещё нельзя вставать. Лежи, а то хуже будет. Раны откроются, а ты и так потерял слишком много крови.

— Потерял много крови?! — Карл несколько удивился. Он прекрасно помнил, что убил чудовище, но не чувствовал своих ран. — Как давно я здесь лежу?

— Три дня. Ты был очень плох. Я думала, что ты не выживешь.

— Скажи, Роза, ты похоронила Лилиан? Она умерла. Я знаю, ты её ненавидишь, но она умерла, и незачем ей мстить. Ты могла бы сказать Саре, она любила её.

— Не волнуйся, она не осталась так лежать. Хотя совершенно не понимаю, что ты так беспокоишься об этой дохлой рыбе? От неё за версту несло тухлятиной, неужели ты не чувствовал? Хотя эта сучка умела притворяться. — Роза сплюнула себе под ноги. — Эта тварь чуть не отправила тебя на тот свет, а ты печёшься об её разлагающейся туше! Это просто бред!

— Роза, прекрати, я не желаю этого слушать! — Карл отвернулся к стене. — О чем ты говоришь? Боже! Бесподобная Лилиан мертва! Твой племянник погиб, ты считаешь из-за неё, я знаю. Но она теперь умерла, незачем злиться.

— Ха, ха, ха! Глупый белый человек! Бесподобная Лилиан! Тьфу! И куда ты только смотрел? Племянник, говоришь? Это она тебе сказала? Это был мой единственный сын, если хочешь знать! Единственный! Бедный мальчик! Она околдовала его, он тоже не ощущал запаха тухлятины, впрочем, тогда он был едва различим, так что не мудрено. Я не смогла его спасти. Она и мужа моего погубила, стерва! Мы с ним не жили, но тесно общались. У меня люди всегда толпились, а он любил тишину, вот и построил тот дом. Но этой рыбёшке домик очень приглянулся, видимо, для тёмных дел. Там можно было без помех влиять на Дэвида. Джек успел рассказать, чем она с ним занималась. Не удивлюсь, что он стал мешать ей, и она избавилась от него. Да так умело, что комар носа не подточит. Она всего меня лишила! Говорила я Саре, когда она нашла её на берегу, не бери, ничего хорошего из этого не получится, она принесёт беду, но разве она послушает! Нельзя оставить ребёнка умирать одного! Как будто я хотела её смерти! Могла бы отнести в приют. Она и сейчас мне не верит, думает, я клевещу, из-за Дэвида. Но это не так, я вижу её насквозь.

— Я не знал, что Дэвид твой сын, прости. Но теперь это всё равно. Её больше нет, и не о чем говорить. Хватит, Роза, забудь. Лучше скажи, что со мной? — Карл попытался посмотреть на своё тело. Оно было в бинтах, и Карл немного потянул за кончик повязки. — Что там? И, как будто что-то внезапно вспомнив, добавил: — а почему ты сказала: «Нашла её на берегу?» Разве она нашла не двоих девочек?

— Может, и двоих, я уже не помню. Они жили уединённо. Сара много скрывала от меня. Она не такая простушка. Может, побоялась признаться, что их двое? Не знаю.

Огромные глубокие раны, до краёв наполненные кровью увидел Карл через приоткрывшуюся щель, и в испуге опустил бинт.

— Это серьёзно? Как долго я ещё пролежу здесь?

— Сам видишь, о чем говорить. Думаю, я смогу поставить тебя на ноги. Но недели три-четыре, может, чуть больше, мне нужно.