— Могилу девушки? — Сторож застыл в недоумении. — Умершей недавно? Вы что-то путаете, никто не умирал здесь недавно, уж я, поверьте, знал бы наверняка. Старая Наоми умерла лет пять назад, а свежее никого нет. Но не думаю, что она вам нужна.

— Нет, конечно, нет. Я, наверное, ошибся. Акула искусала, потерял память. Грезится всякое. Вероятно, от страха. Простите, ради Бога.

— Что вы, ничего. Вы у Розы лечитесь? Американец?

— Да, у Розы.

— Ну тогда понятно, я сразу подумал, что вы немного не в себе. Ходите между могил, ходите, бормочете что-то. Даже испугался, грешным делом, уж простите за откровенность.

Карл улыбнулся.

— Прощаю, я и сам бы испугался на вашем месте. Ну ладно, не обессудьте, прощайте.

Он протянул руку сторожу, и тот пожал её, очевидно сочувствуя белому человеку, некстати потерявшему память.

Карл вернулся в подавленном настроении, и весь остаток дня провалялся в постели, отказываясь от еды. На следующее утро спросил Розу, когда он сможет уехать, потому что обстановка начинала угнетать его, и ему вдруг мучительно захотелось обратно, поближе к цивилизации.

— Через три дня я заканчиваю курс лечения, и ты можешь уехать.

— Спасибо, Роза. Ты очень хорошая. Мне будет не хватать тебя, я привязался к тебе. Чем я смогу расплатиться? Ты знаешь, у меня нет денег. Я ничего не помню. В чем меня нашли?

— Вся одежда превратилась в лохмотья. Но не переживай, я дам тебе на дорогу. Иногда и мне нужно делать добрые дела бескорыстно, если так хочет Бог.

— А так хочет Бог? Откуда ты это взяла?