Первый из отряда башни встретился нам прямо у входа – перегородил лестницу, он лежал на ступеньках, широко раскинув руки в стороны, грудь наискось пересекала длинная рана.

Хороший удар. Чистый.

Пока Тир проверял первый ярус, я изучала труп.

– Кровь свежая, – я покатала между пальцами, не нужно было проводить диагностику – легионер был мертв совершенно точно.

– У него нет колец, – добавил Тир, перешагнув труп и протянул мне руку.

Я прыгнула выше и тихо, по кольцевой лестнице, начала подниматься наверх. Витая каменная лестница шла по кругу башни – до площадки на самом верху, там, где и были установлены главные сигнальные артефакты.

На лестнице мы нашли ещё два трупа и четыре сверху.

– Осталось трое, – шепнула я Тиру, который остановился перед дверью в верхний зал. Вышки всегда охранял стандартный десяток.

Кантор щелкнул кольцами и золото плетений расцвело перед ним, я выплела базовые узлы атакующего – молнию, и запитала контур силой.

Дверь он открыл с ноги – вышиб, и сразу пригнулся, уходя в сторону, я повторила – но предосторожности были зря. Верхний зал был тих, по полу кружилась снежная поземка из разбитого окна… один охранник был нанизан на осколки стекол рамы, второй валялся на животе, проткнутый насквозь мечом…одинокий светляк раскачивался от порывов ветра...

– Стой…, – Тир остановил меня, когда я собиралась пройти к центральному артефакту, на котором лежал третий труп. – На нем нет крови, – прошептал он тихо. – На всех есть – на нем нет, и у него…

– … кольца.

Тир кивнул и бросил стазис – плетения впиталось в спину последнего охранника и исчезло с легкой вспышкой. Мы стащили его с постамента – развернули, и я выплела диагностическое, хотя с такой бессмысленной улыбкой просто нельзя быть живым.

– Мертв, произнесла я, схлопнув диаграмму. – Остановка сердца.

Я вытащила кинжал из ножен и аккуратно вспорола рукав – на левой руке – нет, на правой – тоже, вспомнив о Ремзи, я дернула за ворот – жирная печать татуировки чернела чуть пониже шеи.

– Он убил своих и повредил контур, – Тир изучал то, что осталось от центрального узла – кристаллы в середине были просто выворочены, а линии связи разбиты. Не нужно быть Гебионом, чтобы понять, что это не починить.

– Мирийские ублюдки, – выдохнула я обреченно. Если мы не запустим вышки – внешнего контура не будет. Шахты взлетят на воздух в любой момент – они выше линии сигнальных вышек по Хребту, сколько времени займет, чтобы вся эта волна тварей хлынула вниз?

Тир пыхтел, перемещаясь на коленках вокруг центрального постамента, – отпихнул ногой труп, чтобы не мешал и пополз на второй круг.

– Кантор, – позвала я тихо. – Ты свихнулся?

– Лучше помоги, – пропыхтел он в ответ. – Здесь должен быть паз для печати и символ Хейли, у нас так…