– Да откуда я знаю… Я же не эксперт. Умерла ведь она от чего-то, значит, была причина.
Агент кивнул. Диктофон сам по себе, а он параллельно строчил что-то в мессенджере. Наверное, помощь вызвал. Да тоже, пусть. Если наставница бросила ее здесь барахтаться в одиночку, так пусть хоть этот поможет.
Агата очень устала. Слишком. И при этом надвигалась очередная ночь, от которой она уже не знала, чего и ждать. Надо уезжать отсюда, только как? Брат в отключке. Ну, почти в ней, глазами-то хлопал и смотрел более осмысленно, чем полчаса назад. Мать в постели. Павел сейчас приедет с работы, уставший как собака, и уговорить его на ночь глядя грузиться в машину и ехать неведомо куда – это как разговорить статую Сфинкса. Или заставить широко известного Манекен-Писа перестать уже мочиться в чашу.
– Как нам быть? – прямо спросила она у Лири. – Ведь вы же зачем-то здесь, вы же что-то знаете?
– Уехать бы вам… Да, знаю, знаю! Сейчас это нереально. Но если нужен был совет – то вот он. Я могу посторожить дом снаружи, даже обязан это сделать. Моя команда будет не раньше завтрашнего полудня, Брюссель не в двух шагах, сами знаете.
– А до того? Очередной призрак добьет кого-нибудь из моей семьи, Лири, а другой у меня нет, – с совершенно взрослой мудростью спросила Агата.
– Милая девушка… Призраков не бывает. Здесь везде чья-то злая воля, это очевидно, но я не верю в потусторонние силы, уж простите!
Лири полез в карман и достал пачку денег.
– Это пытались подбросить в машину вашего отца. Я так думаю, деньги по праву ваши. Лично ваши. Дайте мне номер карточки, я завтра положу их на счет, чтобы у вас не было сложностей с наличными.
Агата монотонно продиктовала номер. Агент собрался было записать его, но потом вспомнил про включенный диктофон.
– А вы кто есть-то? – внезапно хрипло спросил Вик. Ему стало немного легче, по меньшей мере говорил он почти осмысленно.
– Не мешай, это мой друг, – отмахнулась сестра. Объяснять все сначала еще и ему – нет, она уже слишком устала. – Спи, вечер уже.
За окном было слышно, что к дому подъехала машина. Лири с пониманием кивнул, кинул телефон в карман и быстро попрощался с Агатой.
– Все будет хорошо, милая барышня! И – если что – я неподалеку.
Он бегом спустился по лестнице, чтобы не объяснять господину Фроману, кто он, откуда и зачем. Они умудрились разминуться всего на минуту: Лири выскочил из двери и спрятался за углом, пока хозяин дома запирал машину.
Вот и славно. Так для всех спокойнее.
11. Третья ночь
Павел нервничал. Сам бы не мог такое представить раньше, но прямо сейчас сидел за кухонным столом – и злился на всех. Исключая, наверное, только Агату: она-то тоже была здесь и даже пыталась накормить его ужином. Виктор сказал, что ему опять нездоровится – заперся вон у себя в комнате, даже в приставку не играет. Просто сидел на кровати, подтянув к себе не используемые давным-давно гантели, и смотрел вокруг бешеными глазами. Мария пребывала в полусне – то ли спит, то ли нет, даже непонятно.
Управляющий после возвращения в банк раз пять заходил в кабинет Павла с пустяковым вопросами. И каждый раз внимательно смотрел в глаза, словно собираясь спросить что-то важное. Но так ни что и не решился.
Господин Фроман злился даже на покойного комиссара – неужели тот не мог споткнуться (или от чего он там умер?) – в другом месте. Не во дворе его, Павла, дома? При мыслях о Каневски Павла передернуло, как от удара током. Какой же мерзкий тип!