Доктор Кольбер задумался, вертя в пальцах ручку, которой только что выписывал лекарства – то, что дать Марии, когда она придет в себя. Плюс немалая доза успокоительного для Виктора и пару таблеток самому Павлу.

– Понимаете… У нас в городке творится нечто непонятное. Но полиции нет дела до призраков с когтями. До вчерашней вашей куклы с саблями. До всех этих паранормальных… чудес. Они оперируют фактами. И раз вас в доме было четверо, травмы нанес один из вас. Пострадавшая… Ну, обжечься она могла и сама, но порезы? Кто-то из вас. Причем, скорее всего девочка, раз уж она не скрывает, что была на кухне с матерью. У нее нет нарушений психики?

– Нормально у нее все, доктор. Вы же сами понимаете, что не она напала на Марию.

Та, словно отзываясь на свое имя, начала тихо стонать. Она отбросила одеяло, села в постели, словно пытаясь встать. Павел осторожно заставил ее лечь обратно. Женщина открыла глаза и с испугом посмотрела на доктора:

– Я заболела? Что вы здесь… Почему так болит шея? – она дотронулась пальцами до бинта на голове, провела вниз до горла и удивленно спросила у мужа:

– Дорогой, что со мной?..

– Что последнее вы помните? – перебил ее Кольбер. Он говорил негромко, мягким, но уверенным тоном. – Кто напал на вас? Агата?

– Напал?.. Агата? – эхом переспросила Мария. – При чем здесь дочь? Я пошла на кухню… да, на кухню и…

– А дальше? – нетерпеливо спросил доктор.

– Я… Не помню. У меня болит голова. Болит горло. Холодно! Зачем вы открыли окно, ведь там зима! – почти закричала Мария.

Павел укутал ее одеялом, старательно, под самый подбородок, постаравшись не касаться бинтов, на которых местами проступали бурые пятнышки.

– Господин Фроман… Повторюсь, я сообщу в полицию, иначе нарушу закон. С вашей женой ничего непоправимого, к счастью. Порезы многочисленные, но не глубокие, артерии не задеты. Ожог… Волосы, конечно, будут отрастать долго. Меня волнуют ее психическое состояние и… виновник нападения.

– Ясно, – Павел внимательно слушал, но мало говорил. Мария закрыла глаза, перед этим выпив протянутый им стакан с растворенным лекарством.

– Послушались бы вы моего совета… Уезжайте из города. Забирайте семью и уезжайте.

– А работа?! А дом? Я отдал все деньги, да еще и остался должен банку…

Павлу показалось, что доктор выглядит как-то зловеще. То ли в выражении лица что-то просвечивало, то ли сама поза, будто Кольбер собирался напасть. Напряжен он донельзя.

Да нет, чушь!.. Покажется же такое. Это все от нервов.

– У меня есть… знакомый. Его интересует этот дом, – после паузы добавил врач. – С покойным господином Рецем он, к несчастью, не сошелся в цене. Может быть, с вами договорится. Много не даст, зато сразу и наличными. Очень советую принять его предложение.

Кольбер назвал сумму. Почти на треть меньше, чем отдал сам Павел.

– Вы с ума сошли? Я остаюсь без работы и без жилья, получаю черную метку от МаниКэн и уезжаю неведомо куда?! Это несерьезно.