— Ну правильно, — говорит Лавров. — А если неправда?
— Все равно! Вы не имеете права нарушать права геев.
Согласен. Не имеем. Но может быть, нужно сначала доказать, что мы их нарушали? Но дело даже не в этом. Получается, только мы такие плохие? А как насчет остальных? А нам говорят: «Каких остальных? Кто тут остальные? Никаких остальных нет! Ты даже не напрягайся. Нет никаких остальных!»
Как работают двойные стандарты? Вот погибает от рук террориста в Париже на Елисейских Полях полицейский, еще один ранен, ранение также получила проходившая мимо женщина. Мир в ужасе, президент США, тоже в ужасе, делает пламенное заявление на этот счет. А он-то с чего в ужасе? У него самого полицейские погибают регулярно. Но это же произошло в Париже!
Через несколько дней совсем рядом, на той же самой планете Земля, в городе Хабаровске в приемную ФСБ заходит вооруженный подонок и начинает стрелять. Убивает сотрудника ФСБ, ранит его коллегу, ранит одного из посетителей, случайно получает рикошетом собственную пулю и погибает. Кто-нибудь на это обратил внимание? Да всем наплевать! А сколько полицейских и сотрудников спецслужб гибнет на Кавказе? Что, Трамп по этому поводу что-нибудь заявлял? Да прекратите. Привлекает внимание разве что громкий теракт где-нибудь в столице.
А сколько китайцев должно погибнуть, чтобы мир это заметил? А африканцев? А сирийцев? Нет, конечно, если сирийцы гибнут выгодно — якобы от химической атаки правительственных войск (что, конечно, само по себе ужасно), — то да, все должны обратить внимание и тут же нанести ракетный удар. А если подонок взрывает себя рядом с пассажирскими автобусами, но эти автобусы набиты сторонниками Асада, то гибель 60 детей в результате взрыва, конечно, очень неприятное происшествие, но бомбить никого не надо. Зачем? Мало того, даже не надо пересматривать вопрос поддержки террористических организаций из Идлиба, которые и не думают скрывать свою причастность к этому ужасу. Правильный подход! Чего париться? Есть же волшебное слово — «целесообразность».
Все определяется тем, где ты родился. Если ты родился в зажиточной Швейцарии — все, жизнь удалась. А если где-нибудь в Африке? И куда тебе деваться? При этом никакой твоей вины нет, просто ты родился не в том месте, ничего личного, до свидания. Для тех, кто живет, например, в Америке, тебя не существует. О тебе в лучшем случае вспомнят, если ты маленькая девочка и террористы похитили тебя из школы вместе с еще двумя сотнями таких же девочек. Но и то — вспомнят и забудут через короткое время. Потому что неинтересно.
Мир уже давно живет по этим стандартам. И все прочувствованные цитаты из Достоевского о слезе ребенка так и остаются прекраснодушной литературщиной. Все очень здорово, очень правильно, только мир на это никак не реагирует. В какой истерике бились западные СМИ по поводу трагедии Алеппо! Чего только не говорили! Каких только ужасающих картинок не было! Рядом — штурм Мосула. Ковровое бомбометание, множество жертв среди мирного населения. И — тишина. Неинтересно! Это же свои штурмуют. Своим все можно.
Представьте, если Россия в какой-то момент вдруг скажет: «Слушайте, это невозможно больше терпеть. К Путину подошла дочь, показала фотографии погибших детей Донбасса, и мы приняли решение нанести удар по артиллерийским точкам, которые обстреливают Донецк и Луганск». Раз — и накрыли. Ну и как? Мир отнесется к этому так же, как к удару американскими «Томагавками» по Сирии? Не тут-то было. Нас тут же объявят страной-агрессором, которая лезет не в свои дела.
Ну хорошо. Порошенко, подавляющий Юго-Восток, оказывается, в представлении Запада борется с каким-то вторжением. А Асад, против которого воюют, страшно сказать, десятки стран, спонсирующих своих граждан, находящихся на территории Сирии, — он разбирается не с иностранным вторжением? На территории его страны находятся военнослужащие США, Турции, еще бог знает откуда — и только мы по приглашению. Но нет, все нормально.
Или вот все вызверились на корейцев. Так разозлила всех Северная Корея — прямо ужас какой-то, аж кушать не могут. А что Северная Корея сделала не так? Она настолько обнаглела, что позволила себе развивать ядерную программу? Понимаю. Это страшно бесит? Понимаю. А что, в Израиле нет ядерного оружия? Нет, я прекрасно помню знаменитую фразу Голды Меир: «У нас нет ядерного оружия, но если потребуется, мы, не раздумывая, его применим». В Израиле есть доктрина применения того, чего у них нет. И что, будем после этого говорить про отсутствие двойных стандартов?
Получается, что мир никак не выстраивается в простую, радужную, одинаковую модель. И люди развиваются слишком разными путями, чтобы суметь вдруг унифицироваться. Поэтому идея о том, что есть некое будущее для всех, по сути, несправедлива. Это обман. У каждого — свое будущее. Мало того, представление о том, что хорошо и что плохо, очень сильно различается. Далеко не факт, что вещи, которые одному народу кажутся воплощением счастья и идеалом, к которому надо стремиться, будут соответствовать представлениям другого народа.
Человечество устроено совсем не одинаково. Идеи, которые де-факто озвучивают все американские политические лидеры, говоря о гегемонии Америки и о том, что все должны быть как Америка и обустраиваться по ее образцу, — это не то чтобы идея очередной Вавилонской башни, которая также обречена на разрушение. Нет. Скорее, это идея, во многом повторяющая великий Рим. Я неоднократно говорил об этом в своих предыдущих книгах. Но эта идея порочна тем, что при ее реализации вольно или невольно уничтожается все многообразие.
На самом деле единообразия нет как в будущем человека, так и в будущем стран и в подходах стран к своему будущему. Если бы это единообразие существовало, оно должно было бы в первую очередь привести к созданию некоего единого языка, на котором бы все общались. Притом этот единый язык быстро вытеснил бы все остальные. И не надо говорить, что эту функцию выполняет английский. Да, он используется для международного общения, но при этом не заменяет языки других стран полностью. Люди все равно продолжают общаться на своих родных наречиях, хотя при этом знают несколько иностранных.
Уничтожение многообразия крайне опасно — многие страшные режимы XX века как раз и были построены на этом уничтожении, на унификации. Мол, что притворяться — люди же все одинаковы, и можно по крайней мере выделить или вывести породу людей, которые будут идеальными. Но на самом-то деле люди очень разные. И страны, в которых они живут, — тоже разные. Поэтому, для того чтобы понимать, куда идет человечество и что будет с устройством той или иной страны, необходимо принимать в расчет национальную психологию, которая строится на культуре, выбранной тем или иным народом, обращать внимание на количество народов, проживающих на одной территории, на систему их взаимоотношений, на сложное противоборство.
Часть стран, вызрев под зонтиком демократии, отторгают ее. Демократическая оболочка слетает, как шелуха, и уступает место обновленным версиям тех, казалось бы, устаревших и забытых форм государственного устройства, которые естественны для народов, проживающих на этих территориях, и наиболее точно соответствуют национальным характерам. Однако это происходит отнюдь не везде. Не будем обобщать. В других странах идут совсем иные процессы. Почему? Да опять-таки потому, что единый процесс невозможен. Разные люди, разная психология, разный путь. Если угодно, совершенно иначе развита система отношений внутри того или иного народа.
Ведь не случайно возникновение «Исламского государства». Эта организация принципиально отличается от всех, что действовали до нее. Это уже не какой-то разрозненный набор террористических групп — это реальная идеология Халифата. То есть эти люди чувствуют, что для них гораздо комфортней жить именно в устройстве Халифата и по его законам.
При этом радикальный ислам говорит: «Люди, все, что предлагает вам современная цивилизация, — чушь. Что хорошего? Мало того, посмотрите — когда им кажется, что в странах, которые им не нравятся, демократия недостаточно демократична, они идут на них войной. Но приходя в эти страны, они не приносят мира. Они разделяют мусульман на шиитов и суннитов и пытаются стравить их между собой, говоря, что одни — хорошие, а другие — плохие. И, придя в 2001 году в Афганистан, чуть позже — в Ирак, что хорошего они принесли? Что хорошего получил народ Афганистана и народ Ирака?» И ответа на этот вопрос нет.
Вы можете спросить: а что, когда Советский Союз воевал в Афганистане, лучше было? Но, как выясняется, Советский Союз был настолько лучше, что до сих пор о «шурави» вспоминают в Афганистане с нежностью и теплотой. А во всех странах, куда американцы приходили, чтобы принести демократию и избавить население от очередного кровавого диктатора или террористического режима, в результате их вмешательства было убито больше людей, чем кровавому диктатору могло привидеться в самом страшном сне.
Пойдем дальше. Египет — сейчас он по большому счету возвращается во времена, которые можно назвать фараоновскими, пусть и с большой долей условности. Потому что мы, конечно, хорошо понимаем, что население Древнего Египта не имеет ни малейшего отношения к Египту современному, кроме, наверное, несчастных коптов, которые сохранились как народ с тех времен. Но в подавляющем большинстве египтяне — это те же арабы, так что и идеи Халифата им, по всей видимости, близки, хоть и с некоторыми местными особенностями. В любом случае знаменитая фраза генерала ас-Сиси о том, что в Египте четыре тысячи лет не было демократии и, даст бог, еще четыре тысячи лет не будет, объясняет многое.