— Да вы не могли не знать о том, он лежит здесь связанный за все четыре лапы!

— Боже мой!

Джулиан моргнул несколько раз, подобно сильному, но чувствительному мужчине, который пытается скрыть эмоции. Потом он коснулся рукой лба, робко посмотрел ей в глаза и произнес:

— Я должен вам кое в чем признаться.

Ее взгляд, который и без того был тяжелым, стал еще тяжелее. Ее внушительная фигура возвышалась перед ним в лыжном комбинезоне, из кармана которого торчал билет в Киллингтон. У Джанет были большие сильные обветренные руки.

Джулиан глубоко и тяжело вздохнул.

— Зиппи убежал от меня сегодня утром. Мы с ним были на улице. Я чистил дорожки, а он бегал со мной. И вдруг ни с того ни с сего рванул прочь. Как стрела. Я, конечно же, побежал за ним, но я не очень хороший бегун, Джанет, и он убежал. Скрылся из виду.

— И к чему вы мне все это рассказываете?

Джулиан сжал кулаки:

— Это все мистер Стромболи. Он настоящий садист.

— Простите, я вас не понимаю.

— И самое главное, мы ничего не сможем доказать.

— О чем вы говорите?

— О мистере Стромболи, соседе из дома напротив. Вам Руби ничего о нем не рассказывала?

— А Руби-то здесь при чем?

— Не при чем. Я просто спросил, не рассказывала ли она вам о нем. Она же обо всем тре… Дело в том, что мистер Стромболи ненавидит Зиппи. Руби даже его боится. Однажды я остановил его, когда он пытался ударить Зиппи клюшкой для гольфа.

— Да вы что?

— Спросите Руби. Это был ужасный случай. Он стоял на лужайке перед домом в халате и домашних тапочках с железной клюшкой в руках.

— Так вы считаете, что?..

— Должно быть, это именно он сделал, — сказал Джулиан.