Вернусь к моим местам, где действует артефактный прибор.
До и после установки в фокусе артефактов, коньячное послевкусие ощущалось. При воспоминании об этих местах, приятное тепло наполняло душу. Даже в период тяжелых нагрузок в бизнесе, жестких стрессов, посещение этих хитрых мест и, даже, воспоминание о них немного смягчало нервное возбуждение в душе из-за работы.
А открытые мною чудесные места, которые, первое время, я определил как геоприборы, оказались не местом подзарядки или источником приятных сил, а стартовой площадкой для неожиданного пути самореализации. В первый же месяц наблюдений, пара проявлений изменило мой подход. Собственно, несколько ситуаций я определенно воспринял как знаки, притом, для меня лично, с очень большой буквы.
В юношестве, когда идет поиск пути самореализации, знаки видишь почаще. Для важного путешествия, розыска клада, любовных похождений со спутницей жизни, знаки всем давали силу и уверенность. Но сейчас, когда я стал поопытнее и посолиднее, знаки появлялись перед значительными встречами и открытиями. Да и не часто и не так ярко.
В то время я не был в азартном поиске, так, в удовольствие потихоньку экспериментировал. И тут бабах! Яркие, мощные знаки, много. Если я не нуждаюсь в уверенности и пути, значит Что-то великое указывает мне, что эти исследования должны стать чем то важным.
Не очень часто я появлялся в местах прибора. Так, с оказией, когда было по пути. Душу согревало и воспоминание о посещениях, я особый заряд в месте не ощущал. Но один осенний вечер приоткрыл мне глаза.
Послеобеденной время, пасмурный денек. Легкий еще теплый ветер. Сижу на лавочке невдалеке от места номер два – изогнутый забор, в дупле напротив мой артефакт. Занимаюсь каким-то незначительным делом, то ли обсуждаю что-то по мобильному, то ли просчитываю дела на наладоннике.
Смотрю – к моему месту подходит старушка с собачкой на поводке. Есть такие хорошие бабульки с добрым взглядом, спокойными движениями, от вида которых на душе становится приятно и безмятежно.
Вот она входит в зону фокуса артефакта. И, я не поверил своим глазам, произошло нечто, что реально меня потрясло. Старушка не изменила ни походку, ни выражение лица, ничего. Но. Она реально засияла необычным светом золотистым с голубыми лучами. Я, даже, зажмурился и встряхнул головой. Смотрю по новой, сияет. Она прошла фокус артефакта, сияние стало чуть приглушеннее, но необычно мягкий свет еще маячил вдали от моей скамейки.
Жаль, никогда не видел святых. У них, наверняка также было сияние помощнее и вне специальных мест. Но сравнивать то могу только с киношными образами.
Зрелище меня немного заворожило, немного шокировало. Под впечатлением от увиденного я находился весьма долго. Это было похоже на какое то особое очарование, охватившее всю мою душу, но без брызг эмоций – когда нестерпимо хочется поделиться впечатлением с кем нибудь.
Сразу же я по другому пересмотрел историю с бомжами. Через три дня после установки, в первом особом месте – в парке, недалеко от больших валунов у скалы, где в фокусе, между наваленных булыжников, лежала медная старинная монета из артефактов. Сбоку от зоны действия прибора, на бревне сидели то ли пьяницы, то ли бомжи – с бессмысленными взглядами выпивали и разговаривали. Опухшие лица, грязная одежда, сумки с пустыми бутылками.
Вот они поднялись и побрели через особое место. Никак на них не отразилось, сияние не появилось. Но у долговязого неожиданно изменилось выражение лица. Появился осмысленный взгляд, на лице – удивление. Может стал осознавать свое положение, или просто давно в голове не появлялись мысли, и, когда одна появилась, встряхнув пыль на дорожках нейронов, отвыкшие мозги в панике стали сигнализировать.
Но с его собутыльницей произошло немного другое. Ее лицо перекосила гримаса строгой воительницы. Лицо, в лучшем случае, последние несколько лет отражавшее только удовольствие или неудовольствие, показало облик как минимум Афины или Жанны Д-арк. Она резко повернулась в сторону булыжников, бросила сумки и, подхромав, стала пытаться раскидать мое хранилище артефакта фокуса.
Мне и так повезло, что это произошло при мне, проверять, что стало бы с алкашами после овладения артефакта, я не стал. Спокойно подошел сбоку от бомжихи с лицом Афины, отодвинул нужный камень и забрал монету.
Тогда решил, что место не очень удачно для эксперимента. Но после сияния, решил установить в районе фокуса другой артефакт. Да так, чтобы случайно никто не смог достать.
Пропал он через неделю. Но я уже не был свидетелем этого. Ладно уж, в это место со своими экспериментами вернусь попозже. Есть пока другие безопасные особые зоны.
Пару раз знаковые символы напомнили мне давнее ощущение восторженного подростка – юного художника. Летним днем иду к геоприбору возле забора напротив гаражей. Без цели, типа проведываю. Метров за десять до цели вокруг меня начинает кружить бабочка, прохожу еще ближе, на тропинку выбигают пара ящерец, замерев вытягивают мордочки в мою сторону.
Я останавливаюсь. И в небе надо мною облака принимают причудливую форму – как будто среди них открывается готическое окошко и солнце индивидуальным лучом светит именно мне. Очень впечатляющий образ, как в японских мультфильмах.
Сразу признаюсь, была еще одна узкая вещь у моих геоприборов. Они были в некрасивых местах. Все в сером районе промзон. Деревья полумертвые, клочки травы на серо-черной земле. Даже мох на камнях больше напоминал жидкую плешь, а не мягкий кусочек природы в городе. Люди в таких местах ходили редко притом не из-за опасности, а потому что рядом тропинка была метров на пятьдесят длиннее, но проходила через красивые участки – среди арки из крон деревьев, рядом с густой травой, пушистыми кустами.