До стыковочного узла Иван добрался на автомате. Его состояние не осталось незамеченным, и старший эвакуационной команды, прежде чем запеленать Прошина сначала в скафандр, а потом в ложемент пассажирского отсека лихтера из флотилии МТ, снял маску.
– Парень, все хорошо?
Прошин поднял глаза:
– Да, нормально.
– Не выглядишь ты нормально. Что произошло? – голос старшего отяжелел металлом.
– С девушкой попрощался, – ответил Иван.
– Так.
– Справлюсь.
Старший внимательно посмотрел ему в глаза. Прошин тряхнул головой:
– Справлюсь, точно.
– Вот, уже лучше, – маска вернулась на место. – Одеваемся, ребят.
Рутина: проверка систем, самочувствие космонавта, снова проверка, снова самочувствие… наконец, планетарная секция дала добро, и лихтер, до того бывший единым целым с громадой корабля, разорвал узы, казавшиеся столь прочными. Словно два обитателя безбрежного Океана, Левифан и маленькая рыбка какое-то время следовали бок о бок, но вот их пути разошлись, а затем в пространстве вспыхнула одна звездочка…
Процессор межзвездного транспорта активировал привод деформации пространства, загруженный в нейронную сеть лихтера, и тот одним скачком покрыл огромное расстояние до цели.
…другая…
«Поллукс Виктори» включил собственную установку привода и набрал скорость, направляясь к следующему освоенному людьми миру.
Огромный корабль несся сквозь пространство, ощупывая путь перед собой лазерными лучами лидарных батарей. За много дней до отключения привода деформации лидары МТ нащупали сигнал станции связи Холта – слабую попытку сказать слово человеческое среди зловещего шипения черных дыр и бормотания квазаров. Сигнал пришел с задержкой: никакое общение невозможно, когда на твое приветствие ответ придет в лучшем случае на следующие сутки, и сам сигнал служил лишь вознаграждением, венцом титанического труда множества людей, позволившего человечеству познать и освоить новые миры.
«Виктория» продвигалась к цели, задержка связи уменьшалась до момента, когда стало возможным поддерживать связный разговор. Тогда кроме приветствий, обычного радиообмена и неуставного балагурства на вычислительный центр корабля стали поступать пакеты данных, содержавших… процессор «Виктории» с оперативной памятью в десять петабайт мог обработать данные целой планетной системы, поэтому список одних только названий переданных папок с файлами мог бы выглядеть как увесистая книга. Ни грузов, ни пассажиров планета не отправляла, и капитан, переспросивший, не возникла ли необходимость в торможении МТ, и услышавший отрицательный ответ, ничуть не удивился и не насторожился, ибо с полным на то правом считал, что, приняв почту на сервер транспорта, сделал огромное дело, связав Холт с прочей Ойкуменой.
«Поллукс Виктори» запросил циклограмму торможения для лихтера с пассажиром. Лихтер отправился. Наведенный с МТ пузырь деформированного пространства понадобился потому, что межзвездный транспорт, отправляя лихтер, сам двигался чуть медленнее скорости света, и чтобы снизить скорость кораблика до приемлемых значений, не хватило бы всей материи Вселенной. Поэтому варп-привод сбросил скорость лихтера до гиперболической скорости Холта и отключился, полыхнув в пространство аннигилирующими частицами.
Прошин сидел в салоне лихтера один-одинешенек. Тесный пенал отсека казался холодным, огромным, мерещились сквозняки и космические пираты, хотелось обратно на «Викторию», теплую и уютную. В конце концов Иван выпутался из ремней ложемента в пассажирском отсеке и выплыл в кабину управления.
– Борт АА-23, ответьте, – раздался в динамиках девичий голосок.