– Да, и я думаю схожим образом, – Черная Рыба принял от оруженосца кубок, благодарно кивнул и надолго припал к нему. Вино двумя тоненькими струйками потекло по его черной бригантине.

Роман остался под стенами Золотого Зуба. Его люди выкопали рвы, выстроили частокол и как смогли, заблокировали гарнизон. С убитых сняли все доспехи и оружие. Командовал Черная Рыба. Всех остальных, молодых да горячих, Роман отправил дальше по Речной дороге.

Фактор внезапности они утратили. И теперь разговоров о взятии каких-то крепостей даже не шло. Надо было просто грабить и разорять чужие земли.

Гудбрук добрался до Эшмарка. Маллистер и его люди видели издалека темно-желтые стены Сарсфилда. Это был еще один крупный замок, защищающий Речную дорогу. Ни с ним, ни с Эшфордом они не могли ничего сделать, но и у Ланнистеров не хватало сил, чтобы организовать достойный отпор или выйти в поле. Они заперлись в своих землях, ожидая поддержки с Утеса.

На восток потянулись телеги с захваченным добром. Его было не много, но лучше хоть что-то, чем ничего. Роман прикидывал, что сумеет «отбить» поход. Да и для самых отличившихся найдутся дорогие подарки из взятых трофеев.

Как ни хотелось остаться, но блокаду Золотого Зуба пришлось снять и отступить в свои земли. Они сделали, что могли. И когда они уходили, со стен слышались насмешливые и злорадные крики – так их провожали.

– Что думаешь о походе, дядя? – Роман с удовольствием пошевелил раненой ногой. За две прошедшие недели он полностью излечился. Было приятно вновь ощущать себя здоровым и полным сил.

– Что ты хочешь услышать? – лениво поинтересовался сир Бринден.

– Мы же победили? Значит, это успех.

– Успех? Слишком громко сказано, – рыцарь пренебрежительно фыркнул, нагнулся вправо, зажал одну ноздрю и шумно высморкался. – Патрек Маллистер сказал верно – мы разогнали кучку свинопасов и золотарей. Сброд, а не воины.

– Но их было пять тысяч!

– Смазка для мечей и пирушка для воронов. Вот кого мы одолели.

– Там были рыцари и опасные бойцы.

– Серьезно? И сколько же ты их насчитал? Сотню? Хорошо, если две.

– Я не говорю о победе, равнозначной триумфу Роберта Баратеона на Рубиновом броде, – Роман не собирался так легко соглашаться с дядей. – Но кое-чего мы достигли. Глупо это отрицать. Давену Шумному теперь придется собирать новое войско. Мы убили тех, кто мог прийти на наши земли. И с нами пленники, за которых мы возьмем выкуп.

– Ладно, может ты и прав, – с неохотой согласился Черная Рыба. Такой уж у него был характер, и на его изменение рассчитывать не приходилось. – Наслаждайся победой, коль охота, а я поеду, проверю арьергард, – он развернул коня и поскакал назад.

Роман проводил его задумчивым взглядом. Что ж, во многом суровый рыцарь прав. Победа не казалась особо значимой. Они одолели ополчение, а не регулярное войско или рыцарей. Но когда ты убиваешь пять тысяч человек – это не просто цифры. Ты убиваешь пять тысяч человек, не больше, но и не меньше. Тех, кто может прийти на твои земли, осадить твой замок, пожечь округу и изнасиловать женщин. Это, несмотря ни на что, внушительно. О таком не следует забывать. Такие деяния хорошо поднимают дух и заставляют почувствовать прилив сил.

Тем более, Роман смотрел на ситуацию с другой стороны. Он наконец-то получил первый опыт – боевой и походный. И плевать, что гордиться ему особо нечем. Теперь он, хоть и немного, увидел и понял, как люди организовывают поход, как отдают приказы и управляют в бою. Как говорится, за одного битого двух небитых дают. До ветерана еще бесконечно далеко, но начало положено. С этой точки зрения всё вышло просто прекрасно.

День за днем они двигались на восток. Слухи о победе летели впереди войска. Вдоль дороги всё чаще встречались радостные лица. И когда вдалеке показались стены замка, Роман удовлетворенно вздохнул. Он дома. А Риверран он уже считал своим домом.

– О чем задумался, Карил? – Роман шутливо ткнул кулаком друга в бок.