Но зачастую громкий титул и золотая побрякушка на голове скрывала простой, но очень болезненный факт – твой государь настоящий осел. Или вырожденец от близкородственных браков.

Конечно, Робб таким не являлся. Но и уважать его за один лишь факт наличия королевского статуса, Роман не собирался.

Старк еще не понял, как все переменилось. Наверное, он и в самом страшном сне не мог предположить, что вместо недалекого и вполне прогнозируемого дяди Эдмара появится кто-то другой. А коли он не мог так думать, он сразу же попадал в невыгодное положение, недооценивая бывшего вассала и родича.

– С чем именно вы согласны, лорд Эдмар? – юноша немного пришел в себя. Теперь его голос звучал холодно и надменно. И в нем добавилось подозрительности.

– С тем, что необходимо проявить все силы и способности, чтобы выстоять в войне. С тем, что от каждого потребуется все, на что он способен.

– И как сказанное соотносится с пленением Фреев?

– Тебе покажется неправдоподобным то, что ты сейчас услышишь, – Роман слегка переменил позу, и стул еле слышно заскрипел. – У меня есть разведчики и шпионы. И до Риверрана доходят подозрительные слухи: нас хотят предать и вырезать, как баранов. Фреи и Болтон замышляют измену.

– Что? – Робб так опешил, что вместо того, чтобы начать спрашивать о несуществующих шпионах и том, кто конкретно мог такое сообщить, переключился на сам факт. – Этого не может быть!

– Еще как может. После отказа жениться на его дочери старик затаил обиду. Ты обманул Фрея. Нарушил торжественную клятву! И он не собирается прощать.

– Чушь, предлог слишком надуманный, – Робб говорил так, словно хотел успокоить и убедить самого себя.

– Не торопись. Слушай дальше. Отрубив голову Карстарку, ты ослабил свои позиции и заимел врагов.

– Вот только не надо о Карстарке! Это наши северные дела. Отсюда, с Трезубца, ты мало что в них понимаешь. Тем более, он предал меня, убив Виллема Ланнистера и Тиона Фрея.

– Может оно и так, но рубить его голову как кочан капусты точно не стоило. Отрубить ее оказалось легко, но обратно на место уже не приставишь. Ведь так?

Роббу хватило совести покраснеть. Стало видно, что тема ему неприятна. Под его еще редкой бородкой заходили желваки. Он шумно вздохнул, сжал кулаки и отошел к окну, повернувшись спиной. Вся поза выражала недовольство и раздражение. И все же он сдержался. Роман ощутил неожиданный прилив симпатии к этому мальчишке, наивному и благородному, справедливому и глупому, который волей судьбы и череды различных обстоятельств в пятнадцать лет стал королем Севера. Юноша мог похвастаться хорошими способностями, но ему не хватало житейского опыта и капельки хитрости. Не той, что он проявлял в боях, а той, что помогает в интригах и при общении с людьми. Может еще не поздно исправить ситуацию или научить парня соответствующим вещам?

Робб долго молчал, демонстративно смотря в окно. Наконец он пошевелился и произнес одно резкое слово:

– Продолжай!

– Ты отпустил Теона Грейджоя, предложив его отцу военный союз, и обоюдное признание друг друга королями. А в Теоне всколыхнулась его прежняя кровь – кровь тех, кто тысячи лет жил разбоем, насилием и убийством. И он не смог переубедить своего папашу. Теон предал тебя и захватил Винтерфелл. Твоя мать правильно отговаривала от такого поступка. Ты крупно ошибся. И вассалы сделали себе еще одну зарубку в памяти.

– Ты так и не сказал, откуда узнал такие подробности, – Робб развернулся. – Мать не могла тебе такого рассказать. Полный план знал лишь я сам и Теон. Так откуда все выяснил?

– У каждого из нас имеются личные секреты, – Роман тонко улыбнулся. Чем больше Робб будет думать о своем дяде и его загадках, тем лучше. – И наконец, самое последнее – Кейтилин выпустила Цареубийцу. После такого многие стали думать, что войну уже не выиграть. У Ланнистеров сорок тысяч войск. У Тиреллов – шестьдесят, и они сомнут нас. Джейме Ланнистер был последней надеждой на более-менее приемлемый мир. Теперь такой надежды нет.