– Мы знакомы всего неделю. Если бы вы меня любили, то были бы рядом с самого начала. Проводили бы со мной время, как мама, папа и братья, а не воспользовались бы отъездом моих родителей, чтобы украсть Книгу!

Тетя Лили даже не пыталась что-то отрицать. Роз наконец прозрела: Лили приехала за Поваренной книгой Чудсов.

– Если поедешь со мной, станешь знаменитой. Роскошной красавицей. Тобой будут восхищаться. Я научу тебя всем женским хитростям. Думаешь, парни вроде Девина Стетсона станут вздыхать о тебе, если их не заколдовать? – Тетя Лили помахала указательным пальцем. – Ошибаешься! Я нужна тебе, Роз. Без меня ты – никто.

Роз скривилась от омерзения. В голове что-то щелкнуло и встало на место. Тетя Лили – вовсе не та сильная и независимая женщина, какой она ее представляла. Лили – слабачка. Возможно, без макияжа Роз и не привлечет внимания Девина Стетсона; возможно, родители не позволят ей готовить по магическим рецептам, но! Мама и папа ее любят. А Лили любит только себя.

– Знаете что, тетя Лили? У меня как раз таки все хорошо. Это у вас никого и ничего нет. И верните мне ключ! – Роз протянула раскрытую ладонь.

Лили со злобной ухмылкой сняла с шеи цепочку, на которой висел серебряный ключик, и уронила ее на ладонь Роз.

– Подавись, – презрительно бросила она, закрепила твидовый чемоданчик на боку мотоцикла и умчалась прочь.

Услыхав визг шин и рев мотора, на кухню высыпали Тим, Алфи и Лик.

– Чего? Тетя Лили уехала? – расстроился Алфи. – Почему же она с нами не попрощалась?

– Очень спешила. – Роз не сдержала улыбки. Обняв обоих братьев за плечи, она посмотрела на малышку Лик и сказала: – А теперь идемте готовить завтрак для мамы и папы.

Через полчаса после стремительного отбытия Лили на подъездную дорожку свернул кортеж из черных бронированных автомобилей, и по всему двору разнесся звонкий, точно рождественские колокольчики, голос Парди:

– Дети! Мы вернулись! Вы нас еще не забыли?

Альберт и Парди через заднюю дверь ввалились на кухню, и малышка Лик, хохоча и прыгая от радости, бросилась в распростертые объятия отца. Парди притянула Роз к себе и чмокнула в макушку. Стоило Роз ощутить мягкую ткань ее хлопчатобумажного платья, шелк буйных кудрей, вдохнуть запах меда, муки и масла, исходивший от бархатистой маминой кожи, как она поразилась самой себе: неужели она могла хоть на секунду поверить, что сможет жить вдали от родных? Роз мысленно поклялась не рассказывать ни одной живой душе о том, что согласилась – пускай и ненадолго! – уехать с тетей Лили.

– Милая, любимая моя доченька, – приговаривала Парди, клюя губами лоб Роз, точно дятел – ствол дерева.

Альберт опустил на пол Лик и крепко обнял Тима с Алфи.

– Ух, мальчишки! – радостно пророкотал он.

Миссис Карлсон с чемоданом в руке спустилась со второго этажа. Казалось, за прошедшую неделю она постарела лет на двадцать.

– Хвала небесам, вы вернулись! – воскликнула она. – Это просто чудо, что я выжила! У меня до сих пор голова кругом идет от выходок ваших чад! – Миссис Карлсон миновала распашные двери и крикнула через плечо в сторону кухни: – Ваши дети ненормальные! Правда, и городок тоже со странностями. Я возвращаюсь в Глазго, где не говорят задом наперед! И никогда не говорили!

Парди озадаченно посмотрела на Роз:

– О чем это она?