Он принимал участие в деле Гендерсона.
— Хорошо, передайте ему эту информацию. Может быть, сотрудникам ФБР удастся найти способ поймать этого мерзавца. Что ещё?
— Ничего, сэр.
Риттер кивнул и снова поехал домой. Дежурный офицер вернулся к себе на пятый этаж и позвонил в Бюро. Этим вечером ему повезло — Бёрк всё ещё был на месте. Разумеется, они не могли обсуждать эту проблему по телефону. Дежурный офицер ЦРУ, Пол Хукер, вызвал машину и поехал в штаб-квартиру ФБР на углу Десятой улицы и Пенсильвания-авеню Несмотря на то, что ЦРУ и ФБР иногда соперничают в области разведки, стараясь опередить друг друга в борьбе за финансирование своих организаций, на оперативном уровне их сотрудники поддерживают между собой хорошие отношения, и если порой и обмениваются колкостями, то, как правило, добродушными.
— В течение нескольких ближайших дней в Вашингтон прилетает один турист, — заявил Хукер, как только за ним закрылась дверь кабинета.
— И кто это? — поинтересовался Бёрк, делая жест в сторону кофеварки.
Хукер покачал головой, отклоняя предложение.
— Феликс Кортес, — произнёс он и вручил Бёрку ксерокопию телекса. Кое-что в тексте было, разумеется, вымарано чёрной краской. Бёрк не счёл это оскорбительным. Являясь сотрудником разведывательного управления ФБР, задачей которого была борьба со шпионажем, он привык к принципу «знакомства лишь с теми материалами, которые необходимы для работы».
— Но вы только предполагаете, что это Кортес, — напомнил агент ФБР. Затем он улыбнулся. — Конечно, я не стану заключать с вами пари. Будь в нашем распоряжении фотография этого клоуна, мы могли бы рассчитывать на то, чтобы арестовать его. А сейчас... — Он вздохнул — Я пошлю дополнительных сотрудников в международный аэропорт «Даллес» и в Балтиморский аэропорт. Сделаем все, что можем, но ты сам понимаешь, насколько малы у нас шансы. Если бы ЦРУ сумело получить фотографию этого мерзавца, когда он занимался оперативной работой или когда учился в Академии КГБ, наша работа была бы куда проще... Ладно, я буду исходить из того, что он прилетает сюда в течение ближайших четырех дней. Мы станем проверять все прямые рейсы из Латинской Америки, а также те, когда требовалась пересадка.
В общем-то проблема была чисто математической. Количество прямых рейсов из Колумбии, Венесуэлы, Панамы и других соседних стран было небольшим, и проверить пассажиров, прибывающих на них в округ Колумбия, несложно. Но если субъект розыска совершил пересадку и прилетел в Вашингтон через Пуэрто-Рико, Багамские острова, Мексику или другие города, включая американские, количество возможных рейсов увеличивалось сразу на порядок А вот сделай он ещё одну пересадку в Соединённых Штатах, число рейсов, которые следовало проверить агентам ФБР, возрастало в сотни раз. Кортес был профессиональным разведчиком, выпускником Академии КГБ, и был знаком с этим обстоятельством ничуть не хуже сотрудников ЦРУ и ФБР, обсуждавших сейчас эту проблему. Вообще-то, задача не была безнадёжной. Полиция рассчитывает на удачный случай, потому что даже самые опытные и искусные противники совершают ошибки как по небрежности, так и по стечению обстоятельств В этом и заключалась игра. Им оставалось надеяться на удачу.
Но им не повезёт. Кортес вылетел рейсом колумбийской компании «Авианка» в Мехико-Сити, оттуда направился на самолёте компании «Америкэн эйрлайнс» в Даллас-Форт-Уэрт, прошёл таможню и другим рейсом той же авиакомпании вылетел в Нью-Йорк. Там Кортес остановился в отеле «Сент-Мориц» на Сентрал-Парк-Саут. К этому времени было уже три утра, и он нуждался в отдыхе. Кортес наказал разбудить его в десять и попросил консьержа приобрести ему билет первого класса на экспресс «Метролайнер», отправляющийся в 11.00 из Нью-Йорка в Юнион-Стейшн, Вашингтон. Ему было известно, что в поездах есть телефоны. Если что-нибудь произойдёт, он успеет позвонить. Или, может быть... нет, решил он, звонить ей на работу не стоит; не приходится сомневаться, что ФБР прослушивает свои собственные телефоны. Наконец, прежде чем рухнуть в кровать, Кортес разорвал на мелкие клочки свои авиабилеты и талоны на багаж.
Телефонный звонок разбудил его в 9.56. Удалось поспать почти семь часов, подумал он. А показалось, что спал всего несколько секунд, но надо было торопиться. Спустя полчаса он появился в вестибюле, расплатился за комнату и получил билет на поезд. Как всегда, автомашины на улицах Манхэттена двигались со скоростью улитки, и он едва не опоздал к отходу поезда, но всё-таки успел в последнюю минуту и занял кресло в последнем ряду вагона первого класса для курящих. К нему тут же подошёл улыбающийся стюард в красном жилете, принёс чашку кофе и свежий номер «США сегодня». Затем последовал завтрак, который ничем не отличался — хотя и был чуть лучше подогрет — от завтрака на борту авиалайнера. Когда поезд сделал остановку в Филадельфии, Кортес уже спал. Он пришёл к выводу, что ему нужно отдохнуть как можно лучше. Стюард увидел улыбку на его лице, когда собирал посуду после завтрака, и у него промелькнула мысль: а какие сны снятся сейчас этому пассажиру?
В час дня, когда «Метролайнер-111» приближался к Балтимору, в зале для прессы в Белом доме включили юпитеры для телевизионных передач. Репортёрам уже сообщили — «информация, которую не следует приписывать какому-либо источнику», — что последует очень важное заявление министра юстиции, каким-то образом связанное с наркотиками. Главные телекомпании не прерывали свои дневные мыльные оперы — чтобы нарушить расписание и не показывать очередную серию «Молодых и неугомонных», требовалось что-то поистине сногсшибательное, — однако Си-эн-эн, как всегда, поставила заставку «Специальное сообщение». На это сразу обратили внимание дежурные офицеры службы разведки в Национальном командном центре Пентагона, перед каждым из которых на столе стоял телевизор, постоянно настроенный на передачи компании Си-эн-эн. Это обстоятельство является, наверно, самым красноречивым комментарием относительно способности американских спецслужб информировать своё правительство. Впрочем, три главные телевизионные компании США никогда, по понятным причинам, не касались этого вопроса.
Министр юстиции неуверенным шагом направился к трибуне. Несмотря на весь свой опыт адвоката, он не обладал искусством обращения с аудиторией. Да и к чему такое искусство, когда его главным занятием являлись корпоративное законодательство и политические кампании. И всё-таки он был фотогеничен, отлично одевался и всегда мог сообщить что-то интересное в те дни, когда новостей было мало. Этим и объяснялась его популярность у средств массовой информации.
— Дамы и господа, — начал он, перебирая лежащие перед ним записи. — Скоро вам будут розданы тексты заявления для печати относительно операции «Тарпон». Она является самой успешной операцией в борьбе против международной наркомафии.
Он поднял голову, силясь разглядеть лица репортёров против бьющих огней юпитеров.
— Расследование Министерства юстиции, проведённое ФБР, сумело опознать ряд банковских счётов как в Соединённых Штатах, так и за рубежом. Эти счета использовались для отмывания денег в неслыханном ранее масштабе. Счета размещались в двадцати банках от Лихтенштейна до Калифорнии, и общая сумма вкладов превышает, по нашим подсчётам в настоящий момент, шестьсот пятьдесят миллионов долларов — Он снова поднял голову, услышав чьё-то «черт побери!». На лице министра появилась улыбка. Всегда непросто произвести впечатление на журналистов, аккредитованных в Белом доме. Видеокамеры работали вовсю.
— Действуя совместно с шестью иностранными правительствами, мы предприняли необходимые шаги, чтобы конфисковать все эти деньги, а также наложить арест на капиталовложения в восьми совместных предприятиях по торговле недвижимым имуществом здесь, в Соединённых Штатах, которые и являлись главным средством по отмыванию наркодолларов. Это было сделано в соответствии с законодательным актом об организациях, находящихся под влиянием рэкетиров и коррумпированных лиц. Мне хотелось бы подчеркнуть, что в торговле недвижимым имуществом принимают участие многие ни в чём не повинные вкладчики, и их инвестиции ни в коей мере — повторяю, ни в коей мере — не пострадают от этих шагов, предпринятых правительством. Картель использовал их как подставных лиц, и арест, наложенный на капиталовложения, им ничуть не повредит.
— Извините меня, — прервал министра юстиции корреспондент «Ассошиэйтед пресс». — Вы упомянули сумму в шестьсот пятьдесят миллионов долларов?
— Совершенно верно, больше полумиллиарда. — Министр юстиции описал в общих чертах, как была получена информация, не коснувшись того, как удалось на неё впервые натолкнуться, а также избегая говорить о методах, использованных для слежения за преступными вкладами. — Вам известно, что у нас заключены договоры с несколькими иностранными правительствами для расследования подобных случаев. Вклады, признанные принадлежащими главарям наркобизнеса и помещённые в иностранные банки, будут конфискованы правительствами этих стран. В швейцарских банках, например, находится приблизительно... — он снова заглянул в лежащие перед ним записи, — двести тридцать семь миллионов долларов, и все они принадлежат теперь швейцарскому правительству.