По крайней мере, так думали все.

Правительство Соединённых Штатов занималось перехватом радиопереговоров иностранных государств ещё со времён знаменитой «Чёрной камеры» Ярдли. Среди специалистов это называлось «радиоразведка», и не существовало более надёжной формы информации, чем общение противника со своими собственными людьми. В этой области Америка добивалась крупных успехов на протяжении поколений. В космосе были развёрнуты целые созвездия спутников, назначением которых было подслушивать переговоры, ведущиеся в иностранных государствах, перехватывать обрывки радиосообщений, прослушивать гармоники сигналов, передающихся по микроволновым релейным линиям. Часто собранная информация была зашифрована разными кодами и обычно обрабатывалась в штаб-квартире Агентства национальной безопасности (АНБ) в Форт-Миде, штат Мэриленд, расположенном между Вашингтоном и Балтимором, в огромных подвалах которого, измеряемых многими акрами, находились самые совершенные в мире суперкомпьютеры.

Задача заключалась в том, чтобы непрерывно следить за шестьюстами частотами, использующимися для сотовой телефонной сети в Медельине. То, что являлось неосуществимым для любого полицейского агентства в мире, было совсем несложным делом для АНБ, которое постоянно следило буквально за десятками тысяч радиоканалов и прочих электронных коммуникаций. Агентство национальной безопасности было намного больше, чем ЦРУ, несравненно более секретным и куда лучше финансировалось. Одна из его станций размещалась на территории Форт-Гуачача, штат Аризона. Там был даже свой собственный суперкомпьютер «Крей» самой новой модели, соединённый кабелем-световодом с одним из многих фургонов, где была смонтирована аппаратура связи, причём о выполняемых ими задачах спрашивать было не принято.

Следующая проблема заключалась в том, чтобы заставить компьютер действовать. Имена и личности многих главарей картеля были, разумеется, хорошо известны американскому правительству. Их голоса записали на плёнку, и программисты начали с этого. Используя звуковые характеристики известных голосов, техники разработали алгоритмы, с помощью которых могли опознать их голоса, какой бы частотой сотовой сети они ни пользовались Затем взялись за электронное опознание голосов тех, кто их вызывал. Скоро компьютер автоматически опознавал и записывал более тридцати известных голосов, и число лиц с известными голосами ежедневно увеличивалось Иногда опознание голоса усложнялось из-за уровня мощности, излучаемого сотовым источником, да и некоторые переговоры неизбежно ускользали от внимания АНБ, но, по мнению начальника технического отдела, удавалось перехватить и записать более шестидесяти процентов голосов, и по мере разрастания банка данных эффективность обещана увеличиться до восьмидесяти пяти процентов.

Те голоса, владельцы которых ещё не были опознаны по именам, обозначались номерами. Голос 23 только что связался с голосом 17. Двадцать третий голос принадлежал охраннику. Его удалось опознать, потому что он говорил с голосом 17, который являлся охранником субъекта «Эхо» — под этим кодовым названием в службе радиоразведки проходил Эскобедо. «Он прибывает на встречу», — это было все, что гласила магнитная запись. А вот кто «он», служба радиоразведки не знала. Это был голос, которого они ещё не слышали или, скорее, ещё не сумели опознать. Специалисты, занятые в службе радиоразведки, отличались терпением.

Это дело развивалось намного быстрее, чем обычно. Несмотря на весь свой жизненный опыт, главари картеля и те, кто разговаривал с ними, не подозревали, что кто-то может прослушивать их переговоры, и в результате не принимали никаких мер предосторожности. Не пройдёт и месяца, как группа радиоразведки накопит достаточный опыт прослушивания и сможет тогда разработать самые разные способы применения данных тактической разведки Это был всего лишь вопрос времени. Техников интересовало, когда начнутся настоящие действия. В конце концов, сбор радиоразведывательных данных всегда предшествует развёртыванию оперативных сил.

— Что случилось? — спросил Эскобедо, как только Кортес переступил порог кабинета.

— Директор американского ФБР завтра вылетает в Боготу. Он вылетит из Вашингтона после полудня. Его визит в Колумбию будет тайным. Полагаю, он прибудет сюда на правительственном самолёте. У американцев эскадрилья таких самолётов, базирующихся на базе ВВС Эндрюз. Будет составлен маршрут полёта, наверно, каким-то образом замаскированный. Любой рейс, прибывающий в промежутке с четырех до восьми вечера, может оказаться тем, на котором прилетит директор ФБР. Полагаю, это будет двухмоторный реактивный самолёт того типа, на котором летают президенты крупных компаний, что-нибудь вроде 0-3, хотя не исключён и другой вариант. Здесь он встретится с министром юстиции, без сомнения, для обсуждения очень важных вопросов. Я немедленно вылетаю в Вашингтон, чтобы узнать всё возможное. Через три часа отправляется самолёт в Мехико-Сити. Я полечу этим рейсом.

— Ваш источник, по-видимому, очень надёжный, — заметил Эскобедо, на этот раз действительно изумлённый такой новостью.

— Si, хефе, — улыбнулся Кортес. — Даже если вам не удастся выяснить здесь, о чём будут вестись переговоры, я надеюсь узнать это во время уик-энда. Не могу ничего обещать, но приложу все усилия.

— Наверняка это женщина, — произнёс Эскобедо. — Молодая и красивая, не сомневаюсь.

— Вы так считаете? Ну, мне пора отправляться.

— Постарайтесь насладиться своим уик-эндом, полковник. Я сделаю то же самое.

После отъезда Кортеса прошёл всего час, как прибыл телекс, информирующий Эскобедо, что ночной самолёт не прибыл к месту назначения в юго-западной Джорджии. Удовольствие от получения совершенно секретных сведений тут же перешло в ярость. Эль хефе хотел было вызвать Кортеса по телефону, находящемуся у него в автомобиле, однако вспомнил, что его наёмник наотрез отказывается обсуждать важные вопросы по каналу связи, который он не считает надёжным.

Экскобедо покачал головой. Этот полковник кубинской секретной полиции — да он просто старая баба. И тут же зазвучал вызов на телефоне самого эль хефе.

— Наконец, — произнёс мужчина, сидевший в фургоне за две тысячи миль от наркомагната.

ОПОЗНАНИЕ ГОЛОСА, — появился текст на экране его компьютера. — СУБЪЕКТ БРАВО ВЫЗВАЛ ПО ТЕЛЕФОНУ СУБЪЕКТА ЭХО, ЧАСТОТА 848,970 МГц ВЫЗОВ СДЕЛАН 23.49, ПЕРЕХВАТ ОПОЗНАН 345.

— Это может оказаться очень важным, Тони.

Старший техник, которого сорок семь лет назад нарекли именем Антонио, надел наушникк. Разговор записывался на магнитной ленте, протягивающейся с большой скоростью, — вообще-то, это была видеолента в три четверти дюйма, протяжка которой велась с большой скоростью, чтобы повысить качество записи. Разговор записывали четыре автономных рекордера. Это были коммерческие рекордеры фирмы «Сони», отчасти модифицированные техниками АНБ.

— Обратите внимание! Сеньор Браво вне себя — заметил Тони, услышав отрывок разговора. — Сообщи в Форт-Мид, что нам удалось, наконец, перехватить замёрзшую верёвку на левом крыле игрового поля.