Расплата

От неожиданности у Зорина подогнулись колени, а перед глазами все поплыло. На какое-то мгновение он испугался, что потеряет сознание. Количество потрясений, что постигли Дмитрия за последнее время, переросло все мыслимые пределы. Он закрыл глаза, глубоко вдыхая затхлый воздух помещения. Внезапно он понял. Он сошел с ума. Его бедные мозги не выдержали происходящего и отъехали в сторону, милостиво освобождая своего бывшего хозяина от всего, что тому мешало жить раньше – сомнений, переживаний, ответственности за свои поступки и решения. Дима даже улыбнулся, чувствуя облегчение. Наконец-то свобода.

Увесистая плюха вернула его в суровую реальность.

– Э, Димон! Ты тут мне не вздумай в обмороки падать. Не хватало еще!

Зорин открыл глаза. Призрак Плахова и не думал исчезать в туманной дымке, а, наоборот, вполне ощутимо тряс его за плечи.

– Егор, – прошептал узник.

Тот перестал его трясти.

– Егор, Егор, а кто же еще.

Дмитрий бросился вперед и крепко обнял старого друга.

– Егор, чертяка, живой.

– Живой, живой, – смущенно бормотал Плахов. – Отцепись давай, а то перед девушкой неудобно.

Зорин отодвинул Егора на расстояние вытянутой руки и внимательно рассмотрел его. За те несколько месяцев, что они не виделись, Плахов сильно изменился. Похудевшее, но не осунувшееся лицо теперь обрамляла короткая, неухоженная борода. Глаза потеряли былой бесшабашный блеск, взгляд стал холодным, внимательным, словно пронизывающим насквозь. Одет Егор был в маскировочный халат «Леший» Именно его Дмитрий изначально принял за лохматую шкуру неведомого чудовища. Из-за левого плеча торчал потертый ствол СВД, а на поясе висели нож, несколько гранат различного назначения и пистолет «Беретта» с навинченным на него глушителем. В целом старый друг выглядел каким-то другим. Повзрослевшим, что ли?

– Где же ты был, гнида ты эдакая? Я ж думал, ты погиб. Думал, тебя та паучиха схомячила.

– Кишка у нее тонка меня схомячить.

Зорин посмотрел Егору за спину.

– А это кто с тобой?

Диме показалось что тот покраснел.

– Это Таня, – каким-то странным голосом произнес он.

– Таня?

Второй боец откинул капюшон такого же маскхалата, что и у Егора. Девушка, стоящая перед Зориным, была красива. Полные губы, нос с легкой горбинкой и лучистые, как будто смеющиеся глаза делали ее привлекательной даже в этой балахонистой, бесформенной маскировке. Ее светлые волосы были коротко острижены, но не как у подавляющего большинства женщин постъядерного мира, а аккуратно. Кончики их слегка загибались внутрь и блестели в свете ламп, словно их хозяйка только что вышла из салона красоты. Даже Дмитрий невольно залюбовался этой нехарактерной для нынешних жестоких реалий красотой.