— Хорошо, я позвоню Ангусу Финчу ровно в десять. Раньше этого он в конторе не появляется. Я бы позвонила ему домой, но скорее всего он еще спит. Во сколько вы можете с ним встретиться?
— Нет, — ответил Роман, — с ним встретитесь вы. Вы, видимо, хотели бы сначала проверить мой чек, не так ли?
— Я не думала…
— Вы подумали. Во всяком случае, я бы на вашем месте подумал. Будьте в банке в десять, затем сразу к юристу, а потом подготовьте предложения.
— Я все сделаю к обеду. Здесь за городом есть одно место…
— Простите, — сказал Роман, — но вы будете слишком заняты, также как и я.
— Вы остановились в?…
— Нет, я не останавливался ни в каком отеле. Вы можете позвонить мне прямо в автомобиль.
— Вы не останетесь, чтобы посмотреть?… — удивилась Рини.
— Позвоните мне, если возникнут проблемы, — ответил он. — Я буду в пути.
— Может быть, когда-нибудь вы позволите мне закончить фразу, — сказала Рини, наградив его лучшей из своих улыбок. — Я хотела пригласить вас на ужин потому, что думала, что с полным ртом вы будете чуть-чуть спокойнее. Вы всегда занимаетесь бизнесом в таком бешеном темпе, мистер Смит?
— Да, — сказал Роман. — Раньше было не так, а вот теперь именно в таком темпе. Так никому не удастся меня обогнать.
Глава двадцать первая
Портия втерла крем для загара в кожу голеней, наиболее чувствительную к жгучему флоридскому солнцу, и вновь устроилась в шезлонге. Она знала, что нашлось бы много добровольцев, готовых помочь ей втереть крем. Портия их уже вычислила. Расположившись в ленивой позе и прикрыв глаза огромными солнечными очками «Лотос-леди», она созерцала, как они наблюдают за ней.
Никто из них не привлекал ее. Сумасшедшие! Она приехала сюда — в «Эксельсиор» — с твердым намерением удовлетворить свое либидо.
И что же она делала? Нежилась на солнце.
Хотя сезон уже закончился, вокруг было полно привлекательных мужчин. Однако никто из них не был достаточно хорош. Например, этот, который балансировал на доске для серфинга в своих удивительно откровенных плавках «Спидо». Чтобы все так выпирало? Они что, делают теперь плавки с такими же прокладками, как у кроссовок?
А спасатель? Прекрасные темные волосы. Прекрасное тело — разве что излишне мускулистое, более мускулистое, чем, например, насколько она помнила, у Романа.
Мышцы Романа, когда он занимался строительством в Драммондвилле, двигались, как у скаковой лошади, — пластично, но за этим чувствовалась сила. А спасатель больше напоминал мешок с камнями.
А этот розоватый парень, занимающий два шезлонга? Нет, слишком велик — на пятнадцать-двадцать фунтов тяжелее Романа. Или находящийся в отпуске школьный учитель, с которым она встречается за столом за завтраком? Директор школы, не меньше. Вот Роман не стал бы утомлять ее скучными разговорами о Чосере, не так ли? И у учителя не было такого приятного голоса, как у Романа. Для Портии очень большое значение имел тембр мужского голоса. Некоторые голоса напоминают нежное прикосновение к затылку, а от других — сводит зубы, будто проводишь ногтем по грубой наждачной бумаге.