– Стал бы я, ради мелочи суетится. Город взять – это мелочь. Ежели все спланировать правильно. А у нас планов – громадье, а тут понимаешь, поляки со шведами под ногами болтаются. Но как тут все переплелось… За одну змею в клубке потянешь, две другие тебя цапнуть норовят. Только этим головешки открутишь, еще с десяток на тебя зарятся. Поэтому надо заранее, пока змеи в яйцах, кладку разорить, а дальше все обычным путем разрешится. Твоя забота – донести до царя слова, что полякам и литвинам верить нельзя, особенно магнатам, и давить их на переговорах надо, пока из них сок не пойдет. И казацкую верхушку надо в узду одеть, иначе они потом такого натворят, что лучше бы они на стороне Польши выступали. А эту троицу, о которых я говорил, надо отсюда убрать. Так или иначе. Это конечно не гарантирует, что другие деятели не появятся, но, по крайней мере, с этими потом не разбираться.

– Я хотел про золото и серебро забайкальское поговорить, а ты на меня такое вывалил. Прости Господи, – Афанасий перекрестился, повернувшись к иконе.

– Ну что, по тем местам. Наверное, лучше сказать, что беглый казак хотел продать этот секрет Якову Кетлеру, да уже больной сильно был, когда пришел, и помер у герцога. Но перед смертью все рассказал, что там, где и как. Ну а я уже с его слов я и нарисовал карту, и тебе передал тайно, как знак великого расположения герцога к царю. И в надежде на милость его в решении вопроса Остзейского края.

– Эко ты загнул. Ладно, как казачка то звали.

– Ну, пусть будет Емельян, по кличке Ноздря. Вполне сойдет за казацкую кличку.

– За разбойную тоже сойдет. Но так оно и лучше. А еще чего присоветуешь.

– Да я бы, Афанасий Лаврентьевич много присоветовал. Но кто же это делать будет? Рудознатец нужен. Чтобы и золото найти мог, и руду серебряную определить. Рыбак с сетями нужен, чтобы мог из реки рыбу добывать. Рыбы там много, а ловить ее сложно. Умелец нужен. Соли надо много, припасы делать. Провизии и пороха со свинцом туда на несколько лет, если в осаду садиться. Корабела бы с инструментами. Пушек и ружей больше. Ну и воинов еще человек пятьсот, для начала. Трех кандидатов я тебе нашел, и пока они все туда доберутся и освоятся, как раз и маньчжуры припрутся.

– Кстати! Кроме этих маньчжуров, которые воюют на конях, там еще пехота будет корейская. Вроде наших стрельцов. Вот их бы поймать. И придержать лет пять. Корейцы – это данники маньчжурские. Живут у моря на полуострове. У них там государство, уже довольно древнее. Потом, если на Амуре закрепимся, к ним посольство надо будет послать, и договориться против маньчжуров. Пойдут под руку царя – хорошо, а не пойдут – будем просто дружить против бритолобых.

– Каких бритолобых?

– Это маньчжуры. Они выбривают лоб, а на затылке у них коса, как у бабы.

– Вот же, прости Господи, и чего только на свете не бывает. И все то ты знаешь. Откуда? – Ордин усмехнулся, прищурив глаза.

– Много будешь знать скоро состаришься, а нам еще две войны выиграть надо, по-быстрому, – в ответ усмехнулся Литвинов.

– Да кстати, чуть не забыл! Ты осла куда дел?

– Да там, на заднем дворе в конюшне топчется, а что?

– С него же мерки нужно снять. Чтобы, когда тебя в бронзе отливать будут, все пропорции были соблюдены!

– Ну, вот что ты за человек, Александр…

Ордин сидел в том же кресле что и вечером, но уже за столом, и задумчиво смотрел, как Емелин расставляет блюда с едой на завтрак.

– Что там Александр?

– Умывается, скоро будет.

– Ну, ты давай расставляй быстрее, да ступай немцев его накорми. И лошадей их пусть Федот обиходит, уезжают оне седни, опосля завтрака, к себе в Митаву. И никого сюда не пускай! Ну, разве что от царя гонец будет. Но предупреди по первой.