– Рабы или пленные, – подсказал решение Фелонов.

– Они тоже люди. Больше одного человека вниз не спустишь, долго он там не выдержит, придется менять их через несколько минут. При любом раскладе три-четыре дня на расчистку колодца потребуется и еще больше на саму цистерну, а потом еще ждать, пока вода наберется. За это время все давно решилось бы, что, собственно, и произошло – осаждавшие Серв гохарцы прекрасно обошлись без этой воды.

– Складно получается, – согласился с Алексом унтер. – А что мы дальше делать станем?

– Три дня у нас еще есть. Попробуем расчистить цистерну, насколько сможем, потом на всякий случай маскируем наш раскоп и возвращаемся. Теперь есть, что предъявить Скоблину или какому другому начальству. Буду просить, чтобы нам для продолжения работы выделили саперный взвод.

– Хорошо бы географические координаты этого места определить, – влез с предложением Ивасов. – Ну, широту там, долготу.

– Определи, если можешь, – предложил унтеру Алекс.

– Да я не умею.

– Вот и я не умею. Я пехотный офицер, а не флотский штурман. И в академию я провалился. Да даже если бы и умел, то ни таблиц, ни приборов для определения все равно нет. Поэтому, Шохад, ты – наша единственная надежда на последующее возвращение сюда, не подведи.

– Чтобы сюда вернуться, надо отсюда благополучно уйти, – философски заметил караванщик. – А Шохад не подведет тебя, офицер, ему очень нужно, чтобы руоссийцы пришли в Гохару.

Этот момент в отношениях между руоссийским офицером и гохарским караванщиком раньше никогда не обсуждался. В интересах Магу было и дальше молчать на эту тему, но до сих пор Шохад их еще ни разу не подвел и не обманул, да и в дальнейшем от него зависело очень многое, поэтому Алекс решился сказать правду.

– Даже когда мы придем в Гохару, то вряд ли убьем эмира, его, скорее всего, даже оставят при власти. А может, он просто сбежит.

– Спасибо, что предупредил, офицер, – горько усмехнулся гохарец, – но нынешний Шохад-караванщик уже не такой наивный, каким был тот юноша, о котором я тебе рассказывал.

«Зарежет, как пить дать зарежет эмира». Пришедшая в голову лейтенанту мысль была вовсе не такой уж абсурдной. Штурм городских стен, перестрелки на улицах. Охрану эмира уж если не разоружат полностью, то наверняка сократят, да и бардак во дворце будет еще тот. Можно рассчитывать на неплохой шанс подобраться к эмиру на расстояние вытянутой руки, особенно, если среди руоссийских солдат ты будешь считаться своим.

– Единственное, что могу тебе твердо обещать, Шохад, я не буду мешать тебе сам и никому не скажу, что бы ты ни задумал.

Караванщик молча кивнул, дескать, понял и условие это его вполне устраивает. Лейтенант повернулся к унтерам.

– Вас это, кстати, тоже касается.

– А мы что? Мы ничего, – высказался за обоих Фелонов, – пусть его…

– Ну вот и договорились, – подвел итог Алекс. – А чего мы сидим? Или кто-то думает, что песок из цистерны сам по себе исчезнет? Ивасов, ты как, внизу работать сможешь?

– Смогу, – поднялся унтер и отряхнул штаны. – Вы только ведро с песком мне на голову не уроните.

Сапера обвязали веревкой и спустили вниз, следом последовало пустое ведро на веревке, и работа возобновилась. Теперь работать Ивасову приходилось в полной темноте, ведра с песком приходилось поднимать с большей глубины, что требовало больших затрат времени и сил. Только на следующий день удалось докопаться до глубины, где стенки цистерны стали вертикальными. Алекс спустился вниз еще раз и измерил диаметр цистерны, оказалось, четыре и три четверти сажени.