Ага, ага. Значит, будут досматривать. Искать оружие, наркотики, спирт и прочие неположенные вещи. В посольстве предупредили. Всё самое интересное я взял с собой в сумку на ремне. Нет, ни оружия, ни наркотиков, ни водки. Просто то, что должно быть под рукой в чужой стране. Документы и деньги.

Никто на мою сумку не покусился.

Сели. Поехали. Предупредили, что ехать недалеко, но сколько километров в ливийском недалеко, не сказали. А это важно: в салоне было все пятьдесят, если не шестьдесят. Воздух, конечно, обдувал из открытых окон, но надолго нас не хватит.

А надолго и не понадобилось. Город показался внезапно, вдруг. Небольшие глинобитные домики, домики побольше, и, наконец, дома из камня и даже бетона. Но немного. На вид — поселок городского типа, не больше. С гостиничкой, с домом культуры и прочими социально-бытовыми объектами. С мечетью, да.

К гостиничке мы и подъехали. Корочкой не покрылись, но начали подрумяниваться. Нет, не такая уж она и маленькая. Два этажа, но длинные. Небоскреб на боку. А сверху похожа, думаю, на букву Щ.

В гостиничке было прохладно, жалюзи на окнах приглушали свет до терпимого. И внутри она была куда лучше гостиниц наших райцентров. Чувствовалось, проектировал ее лучший ученик Корбюзье, а потом декоратор попользовался открытым счетом, не жалея денег заказчика.

Нас встретили радостно, как лучших друзей. Минута, другая, десятая — и я в своем покое.

Номер как номер. Сегодня они, номера, напоминают загадку из детского журнала, «найдите восемь» отличий, хоть в Дортмунд приезжай, хоть в Тиссайд, хоть в Вену. Нет, конечно, номер номеру рознь, но рознь эта больше от цены зависит, нежели от местоположения.

Здесь номер был, как говорят москвичи, вполне. Что вполне — это уж каждый сам додумывается. Нет, до Лас-Вегаса далеко, но жить можно. Комнатка поменьше — спальня, комнатка побольше — всё остальное. Телевизора нет.

Десять недель!

Дома казалось, что ничего страшного в этом нет. Подумаешь, десять недель! Наши ребята на десять недель в стройотряд едут, вкалывают от зари до зари, живут в условия — ну, последнее время сносных, но не более, — строят коровники или убирают яблоки, чтобы за лето заработать рублей пятьсот или около того. А у меня прекрасный номер с видом на городок в пустыне, я буду играть три дня в неделю — значит, четыре буду отдыхать, и заработаю денег больше, чем весь наш медицинский институт имени Николая Ниловича Бурденко за лето. Ну, постараюсь заработать.

Но здесь, на месте, приходит осознание, что всё не так просто.

Пришёл, увидел, победил — звучит бодро, но ничего не говорит о цене побед.

Не постоим, да.

Постучали в дверь.

Принесли багаж. Два чемодана, побольше и поменьше.

Хорошо. А то я уже успел соскучиться.

Открыл. На первый взгляд, следов досмотра не видно.

На второй — тоже.

Может, и не досматривали их вовсе? Или просветили рентгеном, дали понюхать собачке? Или решили, что потом, уже в номере, горничные проверят?