Пол начал мягко, видимо, строил из себя «хорошего полицейского», но эта роль совсем не его, Оскар ему не светит.
— Кэтрин, просто скажи: где последний осколок?
Кровь бешено стучала в висках, со злостью отбивая погребальный марш всему тому, что представляла собой база. Дикий страх и ненависть вцепились в сознание. Эти уроды хотели разрушить мир. Мой мир.
— А если не скажу, то что? — выплюнула я. Цепь тонко прозвенела в унисон словам.
— Кэтрин, ты не понимаешь: эти люди — там. Мои люди — там. Открытие порталов их спасет.
— Спасет? Урод, это ты не понимаешь: тут шесть миллиардов людей, которых сожрут твари, проникшие из разломов. Ты безумен!
Удар настиг меня. Острая боль обожгла щеку, и я упала, скорее от неожиданности. Вздох. Нет. Не испугалась. Боль отрезвила и придала сил. Ярость засела огненным шаром в груди. Шум в ушах приглушил обмен «любезностями» моих тюремщиков:
— Пол, не надо, — тихо проговорил бывший.
— Не нравится — уходи. Или засунь свой член в задницу и оставайся. Ты знаешь ставки.
Я поднялась, сканируя взглядом обоих.
— Не нравится слушать правду? — прошипела я.
Первые капли дождя забарабанили по грязному окну. Пол достал сигарету и повертел ее в руке. И отложил. Дэйв стоял в тени, ощущалось, что он словно оказался в гостях, где хозяева стали выяснять личные проблемы. Но это был и его мир и выбор стороны. Он своим молчанием злил еще больше. Ничтожество.
— Девочка, — прохрипел Пол, — все не так просто. Я тебе расскажу.
Он приблизился, и это было мне на руку. Я впилась в его лицо ногтями, стремясь причинить ответную боль, поцарапала щеку. Особенно нечем гордиться: три красные полосы выступающей крови, но хоть что-то.
— Я тебе не девочка.
Пол с усмешкой вытер щеку, разглядывая следы крови на пальцах, и задал риторический вопрос:
— Дэйв, как ты трахался с этой дикой кошкой?
Неожиданно. Новый удар наотмашь заставил меня упасть на холодный пол. Дыхание участилось. Сжав кулаки, я встала.
— Успокоилась?
— Нет. — Что я творила и для чего — я сама не знала, злость нарастала, вела к разрушению.