Жар огненной волной прокатился по телу, ощущения как при высокой температуре. Все этот чертов ошейник, контролирующий нервные окончания. Кайл не хотел, чтобы я прохлаждалась в комнате. Моя жизнь зависела от его прихоти. Правда ли, что он может убить, только пожелав? Я не хотела это проверять.

Темные грязные разводы остались на белой ткани туники. Кровь несчастной девушки. Она еще не пришла в себя. Не хотелось бы так закончить.

В большом зале Скил с ублюдком сидели в двух массивных креслах в окружении наложниц, которые ластились к их ногам. Боги пили из медных фужеров и с ленцой переговаривались. При моем появлении они окинули меня взглядом.

— Подойди, — приказал Скил.

Именно приказал. Этот контраст его отношения ко мне заискрил ярость, но я не показала ее ни словом, ни жестом. Наигранно покорно склонила голову и исполнила приказ. Приблизившись, встала на колени, и снова раздался его непривычно холодный, с металлическими нотками, голос:

— Где «господин», ты немая?

— Нет, господин. — Дыхание сбилось, и жар прилил к глазам. Только бы позорно не разреветься. Я глубоко вздохнула и, цепляясь за спасительный гнев, нормализовала дыхание.

— Совсем тупые стали овцы, — подтвердил Кайл, с удовольствием наблюдавший за этой сценой.

— Обнови бокал, — велел Скил.

Я взяла протянутый бокал и наполнила его коньяком. Руки предательски дрожали, огромных усилий стоило не пролить жидкость мимо. Попытавшись смыть эмоции с лица, я подала бокал. Скил вальяжно его принял, пригубил напиток и, откинувшись на кресле, протянул мне руку тыльной стороной вверх.

— Целуй.

— Да, господин.

Мы раньше целовали не только руки друг друга — везде, нежно, страстно и жадно, и не было в этом ничего стыдного и неправильного. Но сейчас жар предательски прилил к лицу, глаза снова защипало от ненужной влаги. Его гонор и его манеры — все это вызывало злость, обиду и задевало гордость. Я наклонилась к руке Скила. Заметила на его браслете надпись: «Кэт, мы справимся», а таймер отмерял время: сорок девять минут.

Все сразу встало на свои места. Надежда и уверенность прибавили мне сил. Я поцеловала руку, проведя кончиками пальцев по его ладони — маленький знак: увидела и поняла. Скилу надо было дать мне знать, что он за меня, напомнить, поддержать. Что бы он ни делал и ни говорил.

Они глотали крепкий алкоголь, запах которого разливался в воздухе. Девушки восторженно смотрели на них, готовые исполнить любую прихоть господ. Лились неспешные разговоры: Кайл был уверен, что нужно направить больше оборотней в город, разведать и, возможно, узнать, что за ресурсы мог предоставить портал. Но совершать захват нового мира не спешил, его останавливало солнце: слишком непривычное, оно неприятно жгло. Скил размышлял о возможностях нового «неизвестного мира» и задавал вопросы, провоцируя собеседника на длительный разговор. Мужчины могли долго говорить о политике. Я стояла на коленях, опустив голову и уставившись на табло браслета. Время тянулось медленно и мучительно. Никогда нельзя предугадать, что в следующую минуту затеет Кайл. Оставалось только ждать и молиться всем известным богам.

Сорок одна минута.

Девушки застыли, превратившись в скульптуры, только слабое тихое дыхание заявляло о том, что они еще живы.

Сорок минут.

Все еще сорок минут.

Обнаженный Кайл раскинулся в кресле и широко расставил ноги. Грудь покрыта светлыми волосками, кровь высохла, оставив на теле грязные разводы. Вялый член с синей жилкой бесстыдно лежал между ног.