— Дальше-то чё будет? — экспрессивно задал вопрос бывший фельдшер. — Ножевые? Пулевые?

— Михалыч, ну хорош, — махнул рукой Игнат. — Поможешь, а?

— Эх, трепку бы тебе задать, да вырос уже, — махнул тот рукой, но пошёл за инструментами. — Радуйся, что есть чем зашить.

Игнату нравилась эта отходчивость. А главное, Михалыч не лез в душу с расспросами или задушевными разговорами. И он охотно платил ему той же монетой.

У его «личного доктора» имелся немудрёный инструмент, чтобы зашиться. Обезболив, он принялся за работу. Дело шло быстро. Благо хоть Михалыч и закладывал за воротник, на твёрдости рук это пока не сказалось.

— Ну, что там у тебя в пакете? — довольно обратился он, обрезая нитки. — Доставай давай, показывай.

— Всё, как обычно, — усмехнулся Игнат.

— Подожди пока, не одевайся, — проявил заботу сердобольный старик. — Посиди, я картошки пожарю, уже почистил как раз.

Игнат хотел домой, но всё же потрафил просьбе. Михалыч жил один и из-за тяжёлого характера с соседями общался не то чтобы очень. Вероятно, Игнат, который иногда ходил к нему на осмотр, был главным его собеседником.

Вскоре с кухни раздалось шкворчание сала на сковородке, лишний раз убеждая Игната задержаться. Старик уже носился электровеником, накрывая на журнальном столике.

— Хлопнешь со мной? — он показал на бутылку.

— Не, — поморщился мужчина. — Ты же знаешь, я не очень по этому делу.

— Правильно! — уверенно произнес старик. — Тебе вредно, и так еле ходишь.

Через полчаса всё было готово и накрыто. Щедро наложив ему исходящей аппетитным ароматом картошки, Михалыч, наконец, сел сам.

— Пока возился с тобой, уже обед как раз, — сказал он, смотря на часы. — Давай хоть новости глянем, чё в мире творится.

Пошарив рукой по старенькому дивану, Михалыч нашёл пульт и включил телевизор. В деле информирования старик твёрдо доверял только отечественным новостным программам. Ну и, конечно же, он, не отрываясь, следил за войной.

Если Игнат и надеялся, что сегодня новостной выпуск будет о чём-то другим, то с первых секунд понял, что ошибался. Сначала осветили последние событий с фронта.

Михалыч матерными комментариями поддерживал успехи армии, Игнат же отдавал должное картошке, пожаренной на сале. К любым новостям он относился равнодушно-скептически, уж больно мутное было время, чтобы доверять любым СМИ. Да и выпал он из жизни.

После новостей с фронта пошли общемировые, от главного — к незначительному.

— У-у-у, сука, пиндосы, — старик, возмущённый антироссийским заговором, повернулся к Игнату. — Нет, ты видел, да?!