— Нет-нет, благодарю вас, не надо! Мне пора, миссис Браунинг. Спасибо, что уделили мне время.
И прежде чем Лилиан Браунинг успела попрощаться, Мейси вышла из комнаты.
Следующим пунктом значился визит на юг Лондона, в Камберуэлл, к мисс Дарби. За домами тянулись железнодорожные пути, в воздухе висел едкий дым паровозов, спешащих к лондонским вокзалам, дворы и палисадники покрывала черная копоть — окружающие дома отапливались мазутом. Мейси постучала в дверь дома номер пять по Дентон-стрит, и ей открыла невысокая худая женщина лет шестидесяти. Она закрывала рот и нос платком и убрала его только для того, чтобы торопливо спросить, кто пришел.
Мейси кашлянула.
— Мисс Доббс к мисс Дарби. Если, конечно, у вас найдется свободная минута.
Женщина молча кивнула, посторонилась, впуская Мейси, и заговорила, только когда они обе направились в гостиную.
— Знаете, бывают дни, когда я не могу посидеть в собственном садике. Как вывешу белье сушить, так оно все в черных пятнах. И так все время, с тех самых пор как я сюда переехала, а недавно, после того как я гриппом заболела… Ох, прошу прощения, мисс Доббс. Присаживайтесь. — Женщина показала на деревянный стул с гнутой спинкой, придвинула к нему еще один и взяла Мейси за руку. — Ну, милая, вы потеряли близкого человека?
Визит к мисс Дарби прошел именно так, как ожидала Мейси. Хотя женщина явно сочувствовала своим клиентам, у нее не было никаких способностей к общению с потусторонним миром, впрочем, с людьми из плоти и крови она обходилась весьма умело и не без пользы для себя лично. Она предусмотрительно не давала опрометчивых обещаний, и, судя по ее рассказу, Агнес Лоутон получила от их встреч всего лишь пару часов утешения. Мейси покинула дом мисс Дарби со смешанным чувством разочарования и жалости: разочарования из-за того, что Агнес Лоутон не разглядела обмана и жалости к несчастной матери, чье глубокое горе заглушило голос разума. Сама мысль о третьей женщине-медиуме была неприятна, но, отбросив предвзятость, Мейси решила проехать четыре мили от Камберуэлла до Белхэма, где жила Мадлен Хартнелл.
Мейси припарковалась у Дюфрейн-корт, современного многоквартирного дома, окруженного ухоженными лужайками и клумбами, и немного постояла у машины, разглядывая белое здание, напоминающее океанский лайнер. Три этажа-палубы казались еще больше из-за круговых балконов, тоже выкрашенных в белый цвет, а сквозь «иллюминаторы» в балконном ограждении виднелись огромные, от пола до потолка, окна квартир. Мейси решила, что здесь обитают довольно состоятельные люди, которым нравится быть в авангарде жизни лондонского предместья. Наверняка они любят путешествовать, хотя охватившая страну депрессия, возможно, ограничила скорость их передвижения по миру. Странный выбор жилья для женщины, которая, как она сама заверила Агнес Лоутон, общается с прошлым.
Мейси нашла звонок в квартиру Хартнелл рядом с ее именем в списке жильцов, забранном под стекло, и нажала на кнопку. В вызывном устройстве что-то затрещало.
— Кто там? — Из-за помех на линии голос звучал неразборчиво.
— Мейси Доббс к мисс Хартнелл.
Снова треск.
— Я спрошу у мисс Хартнелл.
На какое-то время треск прекратился, затем Мейси услышала, как кто-то взял трубку.
— Мисс Хартнелл примет вас, мисс Доббс. Сейчас раздастся звонок, потом щелчок, после него толкните дверь и входите. Хорошо?
— Да.
Мейси толкнула дверь и оказалась в светлом просторном подъезде перед застеленной ковром лестницей. Парадные двери всех квартир выходили во внутренний дворик.
Мейси поднялась на третий этаж. У открытой двери в квартиру номер семь ее ждала экономка.