— Нельзя снова рисковать Соней и заставлять ее говорить с твоим отцом, Лия. Ты забыла, что случилось ночью? Придется поискать другой способ.
Но я вовсе не намерена более рисковать Сониным здоровьем и благополучием. Личико у нее до сих пор выглядит бледным и осунувшимся, а под глазами пролегли черные полумесяцы. Она ничего такого не говорила, но ясно видно: столкновение со Зверем подточило ее силы. Просить ее вызвать отца было чистейшим безрассудством, но теперь, уже осознавая все опасности, я даже не помыслю о том, чтобы снова подвергать ее такому риску.
Однако мне не приходится объяснять этого всего вслух. Соня заглядывает мне в глаза и без труда читает начертанный там план.
— Она не мной собралась рисковать.
Луиза качает головой.
— Не понимаю.
Соня отводит взор от меня и смотрит на Луизу.
— Спиритические сеансы — не единственный способ общаться с умершими.
— Мой отец в Иномирьях, Луиза. Ведь так, Соня?
Та кивает.
— Да. Где-то там.
До Луизы наконец доходит. Она снова качает головой, широко распахнув карие глаза.
— Нет! Нет-нет-нет! Ты же не отправишься в странствие по доброй воле! — Она вскакивает на ноги. — Ты разве не слышала, что твоя тетя вчера сказала? Лия, это опасно! Для нас всех — но больше всего для тебя. Нет. Даже речи быть не может! Нельзя рисковать тем, что воинство тебя обнаружит. Надо придумать другой способ.
Соня вздыхает, словно чувствует, что обязана сказать нечто такое, что ей совсем не хочется говорить.
— Только… знаете, может, для Лии и есть способ быстро найти отца и не попасться падшим душам.
Если есть способ найти моего отца и узнать местоположение списка — хоть какой-то способ, — я пойду на него.
Я встречаюсь глазами с Соней.
— Скажи мне.
— Есть определенные правила странствия по Равнине. Одно из них состоит в том, что ни одна душа не может находиться сразу более чем в одном из семи Иномирий сразу, хотя все души могут свободно путешествовать между ними. И если ты сумеешь найти отца в одном из миров, пока воинство будет находиться в другом, то… возможно, ты успеешь вызнать местоположение списка достаточно быстро, пока тебя не обнаружат и не задержат.
Что-то в ее словах заставляет меня насторожиться и выпрямиться.