— Теперь мы квиты, Марти? — спрашивает она.
Последний вопрос.
Квиты. Понимаю, что она имеет в виду. Просит дать ей шанс самой за все расплатиться. Скрыть то, что я знаю, и она поступит так же.
И я знаю, что в справедливом мире нас с ней обеих отправили бы за решетку. Потому что людям вроде нас, способным на то, что совершили мы, нельзя позволить избежать наказания. Но я не верила в справедливость с тех пор, как потеряла Мэгги. Следовательно, я не верю, что такие вещи можно исправить. В конце концов, их можно лишь терпеть.
И поэтому, словно великодушное божество, я сжимаю ее руку в знак согласия.
Проснувшись, вижу рядом Андреа. Она держит меня за руку точно так же, как делала Ава. Я продолжаю принимать ее за Аву до тех пор, пока, открыв глаза, не убеждаюсь, что та исчезла.
— Ох, Марти, — произносит Андреа, в ужасе глядя на меня.
Она бледна, как бывает только после бессонницы, а глаза запали глубже, чем на моей памяти. Рот у меня пересох от обезвоживания и засохшей крови, и когда я протягиваю руку за стаканом воды на тумбочке, она подает его мне. Беру в рот трубочку, и у меня все лицо пульсирует от боли. Больно дышать, как будто кто-то вставил мне между ребрами отвертку и вертит ее, наблюдая за тем, как ребра трещат и трутся друг о друга. Все говорят, что на второй день бывает хуже, и это правда. Меня будто ногами топтали.
— Что случилось? — спрашивает Андреа.
Я качаю головой.
— Колин, — шепотом отвечаю, прижав кончики пальцев к лицу.
Глазница болит и опухла. Мне нужно зеркало. Хочу сама оценить ущерб.
— Но почему… — начинает она, а потом осекается.
Она знает меня, свою лучшую подругу. Знает, что я не дала бы ее дочери вырасти в мире, где по улицам бродит Колин Маккарти. Знает, что я пройду ради нее сквозь огонь, как она сама не раз делала ради меня.
Она берет меня за руку и наклоняется, прижимаясь губами к костяшкам моих пальцев. Сотни раз она видела их распухшими и покрасневшими от ударов по тяжелой груше в спортзале. Этим утром все не так. Это единственная часть меня, которая ни капли не пострадала и выглядит идеально. Похоже, это говорит ей все, что ей нужно знать.
— Что случилось вчера ночью? — спрашивает Олсен, пока сестра вынимает катетер.
Меня выписывают. Андреа принесла мне чистую одежду из квартиры, и я отчаянно хочу избавиться от больничного халата. Добраться до дома и принять душ.
Не ожидала, что он так быстро вернется. Часть меня не ожидала, что он вообще вернется. Но он здесь и выглядит так, словно тоже ночью не спал. Выглядит так, как я себя когда-то чувствовала. Как будто знала правду о чем-то, и никто, кроме меня, не осмеливался произнести ее вслух.
— Прямо с налету, да? — отвечаю я, осторожно шагая в крошечную ванную, примыкающую к палате. Переодеваясь, оставляю дверь приоткрытой. — Спрашиваешь по работе?
— Поверь, Марти, я не хочу спрашивать по работе, — отвечает он.