Вторым, на нападение отреагировал Сэлмур.
На мгновение пропав из виду, а после неожиданно оказавшись за спиной ожившей статуи, что до сих пор мерилась силой с зеленоволосым гномом, тот ударил в спину!
Отобразившаяся шкала жизней, просела практически наполовину.
- Молния! – выкрикнула опомнившаяся Серенити, вскидывая магический жезл.
Да! Отлетевшие цифры, так и прописались. Минус ноль хитпоинтов. Блондинка удивлённо открыла рот и опустила руки.
- У них невосприимчивость к природной магии, кроме холодной, – флегматично пояснил девушке, Карл.
- Так ты был здесь? – возмущенно вскрикнула Серенити.
- Раз двадцать… – пожал плечами гном.
Тем временем Грэг уже прыгал в бой. Обрушив на противника град ударов с двух рук.
Урон проходил заметно меньший чем обычно. Надо полагать резист (сопротивление) к физическим атакам – каменный же. Да и показатель брони мог так же срезать входящий урон.
Кобольд безмолвно отвел в сторону весло и, потеряв интерес к гному и магичке, развернулся на Сэлмура. Надо полагать, потому что тот нанёс наибольшее количество урона. И моб автоматически сагрился на дэмедж-дилера. Что нисколько не смутило Грея, который продолжал пусть по малу, но вносить свой дамаг.
Сэлмур, убегать от ожившей каменюки тоже не стал. Тем более это произведение искусства было крайне неуклюжим. Чем и пользовался рептилоид, бегая вокруг статуи, что никак не поспевала за юркой ящеркой. При этом все удары Сэлмура, были нацелены в спину статуи. И дамаг, что он наносил, был несопоставимо больший, нежели у черноволосого парня.
Это были последние хитпоинты каменного кобольда.
Потеряв все единицы жизни, тот с треском развалился на множество мелких камней, поднимая при этом облако пыли, которое и накрыло с головой все пати игроков. Послышался звон монет. Откашлявшись и присмотревшись, Коля увидел, что с поверженного противника упало не меньше десятка медяков. Чёто совсем негусто.
- Почему ты не сказал раньше о невосприимчивости к молниям?! – послышался возмущенный голос Серенити, которая напустилась на зеленоволосого коротышку.
- Так ты не спрашивала, – оправдываясь загундосил тот.