Однажды придя в очередной раз к нам в дом, Наиль застал меня за домашним заданием из школы — испечь «хворост»[1].

Я, у которой перед глазами беспросветная мука и липкое тесто, начала и тут же устала. Но масло в сковородке уже кипело и необходимо было срочно бросать тонко раскатанные ломтики теста на сковородку. Бросила. Да так, что масло было где угодно только не в сковородке. Тогда Наиль сказал, что такая хозяйка и за деньги никому не нужна будет.

Естественным рефлекторным образом Наиль получил смачный подзатыльник, а после добровольно, с нотками шантажа от меня, помог убрать все. А за истраченные продукты, что заполнили мусорное ведро, сказали родителям, что всё умудрились слопать, так уж хорошо я все приготовила. Наиль, как птица-говорун, которая отличается умом и сообразительностью, стоял рядом и кивал, подтверждая каждое мое слово, хлопал себя по брюху, говоря, как я вкусно его накормила.

За ту самую правдоподобность перед родителями я должна исполнить любое его желание, которое он еще не придумал. Не спешил. Обдумывал. Искал для себя выгодные решения и последствия.

На горизонте появилась макушка Мити, а за ним ежик Наиля. Бросилась к ним. Я так крепко обняла брата, будто это последняя наша встреча и сейчас самое время прощаться.

— Я отвезу его домой, — добавил Митя, прерывая идиллию брата и сестры.

— Спасибо, прямо до входной двери. Кто-то наверняка остался там на всякий случай, — Наиль покачал головой, руки тряслись от холода, а куртка стала сырой. Я размахнулась левой рукой и неуклюже прописала брату подзатыльник.

— Ай, больно, — взмолился брат, потирая затылок.

— Не поздноватая реакция? — поинтересовался Митя, сводя брови у переносицы. Никто не ожидал настолько противоречивых эмоций от меня.

— Никогда больше так не делай! — приказала, тыча в Наиля указательным пальцем и снова бросилась его обнимать. Митя уже откровенно смеялся надо мной и моим поведением. — Постарайся сделать так, чтобы тебя не видели. Родители наверняка волнуются, лишний раз не стоит нервировать их.

— Я сам могу вернутся домой, — Наиль втянулся в разговор.

— Да, все заметили твое «я сам». Дядя, наверное, на себе все волосы вырвал, которые уже успели поседеть, — отчитывая Наиля, я перевела взгляд на Митю, — до двери, но аккуратно.

— Будет сделано в лучшем виде, — заверил Митя.

Я передала свой шлем Наилю, они сели на Кавасаки, опустили визоры и Митя направил мотоцикл с самым ценным персонажем в моей жизни домой.

______

[1] Хво́рост — кондитерское изделие, тонкое и ломкое печенье. Получило своё название за сходство по форме с хворостом — опавшими ветвями деревьев.