— И как зовут твою модельной внешности коллегу по работе? — спрашивает Василиса, подкалывая его.

— Людмила Афанасьевна, — отвечает, не задумываясь. Вот негодяй.

— Лжешь, — отрезаю я, отчего-то решив вмешаться. — Слишком быстро ответил, — проходя мимо, стукаю по воздуху у его виска пальцем и улыбаюсь. Плюхаюсь на стульчик у стола. — На будущее — нужно было потратить хоть пару секунд на то, чтобы якобы вспомнить, — подмигиваю ему, краснея. Он усмехается:

— Забудешь тут, до сих пор каждый день эту тему обсуждаем, — моментально выкручивается, глядя на меня. Хмурится. Мне кажется, что наши взгляды слишком очевидны, еще капелька — и нас раскроют. На секунду раньше, чем станет слишком поздно, Егор отводит глаза, обрубая зрительный контакт, отчего мне становится неуютно и тоскливо. Мое нахождение здесь определенно точно его нервирует. Он не знает, чего ожидать от меня.

Что, устроить тебе скандал, мой Мистер? Практически хочется это сделать.

— Девочки, это и правда девица с работы, я видела ее в офисе несколько раз, — неожиданно заступается за Егора Ксюша. — Более того, она — лесбиянка. Родной, откроешь нам вино? — просит, доставая из холодильника первую бутылку.

Практически сразу, как мы появляемся, Егор пытается свалить, но отпускать его не очень-то собираются: находятся различные предлоги, темы для разговоров. Ксюша выглядит довольной жизнью. Позитивная фея, которая никак не отлепится от своего любимого муженька. То приобнимет его со спины, то поцелует в щеку, то погладит по руке. Позабыв о конспирации, я зорко слежу за его реакцией, но не нахожу ничего, к чему можно было придраться, будучи на моем месте. Да, он ее не отпихивает и не грубит ей, но это было бы действительно странно и некрасиво с его стороны. Если он и касается ее, то исключительно такими жестами, которые мог бы позволить в отношении, например, кого-нибудь из нас. С заботой, но ни грамма лишнего.

И тем не менее, этого более чем достаточно, чтобы вновь почувствовать себя ходячей по ножам русалочкой. Я ревную его к прошлому и к иллюзорному настоящему. Ревную к этой кухне, на которой он знает, где что лежит. К шторам, которые он только что вешал. К каждой вещи, что не принадлежит мне.

Каждый раз, когда она к нему обращается, меня словно током прошибает, волосы на теле встают дыбом. И в какой-то момент начинает казаться, что она обо всем догадалась и решила испытать нас. В груди больно. Весь вечер тупая ноющая боль в районе сердца. Но уйти при этом нет никакой возможности, потому что понимаю — я должна их увидеть своими глазами. Понаблюдать, сделать выводы.

— Егор, а ты знаком с актерами сериалов, над которыми работаешь? — спрашивает Василиса будничным тоном, а сама пальцы сцепила и под стол спрятала.

— А как же, — отвечает он, разливая в очередной раз вино по бокалам. Ксюше — яблочный сок.

— А тебя с кем нужно познакомить? — спрашивает напрямую, глядя ей в глаза, от прямоты Василиса теряется, начинает заикаться. Мы улыбаемся. — Дай угадаю. Ласточкин? — кривится.

— Нет, с чего ты взял! Просто интересуюсь. Что, спросить нельзя? А… можешь? — с надеждой, густо покраснев при этом. Теперь мы смеемся в голос, вспоминая ее старое увлечение. Василиса возмущенно смотрит на Ксюшу, которая тут же начинает оправдываться:

— Я ему ничего не говорила!

— Да конечно! — раздражается Василиса. — Ты вообще не умеешь держать язык за зубами!

— Я помочь тебе хотела, вот и все!

— Могу, но не советую, — прерывает их Егор.

Все смотрят на него в ожидании продолжения, он усмехается:

— Его постоянные депрессии задолбали всю команду, — качает головой, а затем обещает в следующий раз рассказать пару забавных случаев, жаль, сегодня ему пора бежать.

Девочки расстраиваются, потому что не терпится узнать, какой именно информацией он может поделиться. Начинают умолять остаться еще немного.