— На выход пошел, — коротко Августу.

Тот начинает спорить, повторяет, что теперь ему опасаться нечего.

— Ты съ**ешься сам или за шкирку выкинуть? — с раздражением в голосе. А сам смотрит на меня. Август вмиг превращается в фон, как один из гробов у стены. Я перестаю различать, что он мямлит, какой-то шум невнятный. Картинка плывет перед глазами. Я смотрю на Математика, он смотрит на меня. И так страшно мне еще никогда не было.

Он пришел, чтобы убить меня. И пусть. Наконец-то.

Август, кряхтя и бурча, поднимается и удаляется. Егор закрывает за ним дверь сразу на ключ и поворачивается ко мне.

А я не нахожу ничего лучше, чем броситься к окну, чтобы выпрыгнуть из него и убиться самостоятельно. И пофиг, что оно зарешеченное и первый этаж. За эти две недели я склевала себя до костей. Только и делала, что работала или лежала неподвижно и представляла, как мою плоть рвут коршуны. Потому что я сама это сделала.

Я сама все разрушила.

Он хватает меня, и я начинаю вырываться.

— Уйди, — умоляю. Голос вновь пропал, я пищу как жалкая мышь. — Просто оставь меня. Я… не могу… даже смотреть тебе в глаза. Я не могу тебя касаться. Я прошу тебя, — мне становится дурно. В последнее время я совсем плохо ем, а от знакомого аромата его туалетной воды у меня кружится голова.

Я люблю его больше жизни. Я предала человека, которого люблю больше жизни.

— Тише, — он меня обнимает, а я сжимаюсь в комочек. — Ну не сердись, что пропал. Больше не повторится, обещаю, — он не сюсюкается, но вроде бы искренне раскаивается. — Я тебе все расскажи. Не мог раньше, честное слово. Я больше никогда не уйду. Теперь все будет, как ты хочешь.

Слишком поздно.

Его голос прокатывается жаром по моей коже, отчего волоски встают дыбом. Если любить его на расстоянии тяжело настолько, что я медленно догораю, видеть перед собой — невыносимо вовсе. Адреналин плещется в крови от понимания, что я натворила.

— Что я наделала, Боже. Что я наделала, — бормочу, пока он ведет меня по кабинету и усаживает на стол, чтобы наши лица были примерно на одном уровне. Гладит мои щеки:

— Ты чего так хреново выглядишь? Совсем без меня с катушек слетела? Я же сказал, что вернусь за тобой, — с претензией.

Я поджимаю пальцы ног, отрицательно качаю головой.

— Зачем ты пришел? Ты ведь получил мое сообщение? Которое последнее из сотни.

— Где написано, что ты переспала с другим? — он предельно серьезен, смотрит мне в глаза. — Ну что за бред, Вероника?

Я смотрю на него, затаив дыхание. В груди колотится сердце, как у кролика. Хватаю ртом воздух.

— Не бред? — уточняет он, глядя на меня. Приподнимает брови и приоткрывает рот. Не могу шевелиться. Я радовалась, что не вижу его лица, когда он читает это мое послание. Напрасно. Он не поверил тогда, поэтому и не ответил. А сейчас… я в первом ряду. Лицезрею реакцию на мою подлость. — Бл*ть, — он проводит руками по своим волосам и смотрит в потолок. Я потом ударяет кулаком по столу с такой силой, что с него падают планшет и папки с документами.