Обидно, что заняла не мою сторону.

— Извините, Вероника Павловна, мы пришли просить за Ольгу Валерьевну, — самый смелый Сергей выступает.

Стоят на меня смотрят, а Нина Арсеньевна — на окошко. Потом она вздыхает, достает откуда-то из-за спины тряпку и направляется протирать пыль в шкафу у меня за спиной.

Аж камень с души падает. Я расправляю плечи и прищуриваюсь. В этот момент мне не двадцать четыре года, я не брошенная женщина, не трусиха, и вовсе не та, кто ненавидит свое дело, тайком рыдая почти над каждым договором. Я босс. И требую к себе соответствующего отношения.

— Что именно? — спрашиваю.

— Ей три года до пенсии осталось. Нельзя же так.

— Я никому не позволю воровать у себя, — произношу довольно резко. Да, они не виноваты, что меня предал любимый человек, но на правах начальницы имею полное право отыграться. Кроме того, именно они ко мне явились, а не я к ним.

— Тогда мы уйдем все, — говорит Серега и смотрит мне в глаза. О, мужик, оказывается! Напали все на меня дружно, решили, что сильнее.

Открываю папку, беру образец заявления на увольнение и протягиваю.

Спина вспотела, нервничаю ужасно, дядя будет в шоке, если узнает, что я уволила весь наработанный годами коллектив! Прямо вот вообще всех, кроме уборщицы! А что делать? Я не уверена, но нутром чую: стоит сейчас прогнуться — на шею сядут. Да и Егор всегда говорил, что у меня получится, чтобы верила своей интуиции.

Забирают заявление, уходят молча, выпучив глаза от шока. А потом весь день по одному бегают, украдкой заглядывают, лебезят. Таскают сладости и извиняются, просят не горячиться. А я что? Я милостивый человек, бухгалтер пусть собирает манатки, остальных на первый раз прощаю.

Таким образом неделя пролетает практически незаметно, в хлопотах и собеседованиях. Я все время при деле, отвлекаю себя, сознательно избегая опасного одиночества. Вечер среды застает врасплох. Возвращаюсь домой и, кстати, ловко паркуюсь перед соседкой, которая, как и обычно, ждет своего парня в машине. Мы пересекаемся взглядами и киваем друг другу, натянуто улыбнувшись. Забавная ситуация — в данный момент она завидует моим способностям водить, не догадываясь, как сильно повезло именно ей.

Забираю пакеты из магазина с заднего сиденья, направляюсь к подъезду. И вижу на своем пути Озерского собственной персоной. Как обычно, лицо непроницаемое, актеришка недоделанный.

Екает в груди, разумеется. В первую секунду, увидев его, я начинаю сутулиться, едва ли не физически ощутив, как на плечи обрушилось все прекрасное, что между нами было. Как он закидывал меня сообщениями, забирал с работы и обнимал, рассказывая о своих делах и планах. В том числе вспоминается потрясающий секс, во время которого я чувствовала себя любимой. Не просто получала удовольствие от движений умелого партнера, я любила и ощущала себя особенной и необходимой ему.

Следом накатывает злость. Сильная эмоция, столь же мощная, как и нежность к этому придурку!

Я бы прошла мимо, но ублюдок облокотился спиной на дверь в подъезд. Руки на груди скрестил. Егор подстригся, немного другой с короткими волосами. Чужой мне человек.

Слово «чужой» повторяю мысленно раз за разом, пока подхожу к нему. Смотрю в глаза.

— Привет. Пройти можно? — спокойным голосом. Моя цель — показать себя бесстрастной.

— Привет, — отвечает. — Поговорим?

— У меня пакеты тяжелые.