— Вагон. С удовольствием гляну, что тут у вас делается.
— Договорились. — Он прихлопнул ладонью по столу.
От калитки раздалось робкое покашливание, мы оба оглянулись.
Давешние молодцы стояли в дверях, нагруженные букетом роз, который проще было назвать снопом, учитывая его размеры, и коробкой, судя по звукам, со спиртным. На скуле одного из них наливался здоровенный фингал.
— Иван Данилович прислал нас, просил забыть прискорбное происшествие, которое может омрачить давнюю дружбу.
Я не удержался и ухмыльнулся:
— Парень, а тебя, оказывается, вовсе и не надо учить разговаривать. Изысканно выражаешься: «прискорбное происшествие», надо же!
Лера забрала букет и вежливо простилась с ребятами. Потоптавшись, они ушли.
— Ну, не буду затягивать визит, — легко поднялся Толик, — надеюсь на скорую встречу.
Мы с Лерой поднялись на веранду летнего кафе. Седоусый немолодой грек поставил джезвы на песок. Лера отошла к молоденькой жене хозяина. Они о чем-то шептались, причем Ануш озорно поглядывала на меня. Пожилой грек что-то громко сказал ей. Обе прыснули, и Лера вернулась за столик.
Я спросил:
— По какому поводу смех?
Она сверкнула на меня глазами:
— Дядя Никос говорит, что я — очень красивая. Говорит, что, не будь он женат на Аннушкиной тете, отбил бы меня.
Я глотнул кофе, отставил чашечку и хмуро пробурчал:
— И без него полно желающих. Вон, еще один подъехал.
К нам, не торопясь, направлялся Анатолий. Он перепрыгнул через ограждение, пожал мне руку и весело поздоровался с Лерой:
— Привет! Хочу утащить твоего приятеля. Не возражаешь?
Она кивнула:
— Ну, если не надолго. А то нам сегодня в гости к Тобольцевым.