– Вы не хотите брать три тысячи? Благодарю вас, мой друг, они мне пригодятся! Если я их и предлагал вам, то только для того, чтобы сделать вам одолжение.

Рафарен принялся опять убеждать дядю, но поняв, что того ничем не проймешь, сдался:

– Ладно, пусть будет по-вашему!

– Вот и хорошо! – сказал дядя.

Рафарен взял деньги, надел шляпу и сказал:

– Господин Кальбри! Мне больше по душе моя бедность, чем ваше богатство, нажитое бесчестно.

Дядя побледнел, губы его задрожали, но он быстро оправился и сказал, почти смеясь:

– Это дело вкуса.

Улыбаясь, он проводил Рафарена, как самого лучшего друга, до самой двери, но едва закрыв за ним дверь, влепил мне такую пощечину, что я упал со стула.

– Гадкий мальчишка! – воскликнул он. – Ты ведь сказал о деньгах, понимая, что именно ты делаешь!

Мне было очень больно, но это меня не остановило. Теперь я думал только о том, как бы ему отомстить.

– Да, конечно, понимал! – сказал я.

Дядя кинулся ко мне с кулаками, но я быстро шмыгнул под стол и вылез с другой стороны, так что стол оказался между нами.

Дядя еще больше рассердился, схватил толстую книгу свода законов и бросил ею в меня, да с такой силой, что я упал на пол. К несчастью, я ударился головой об угол и сразу не мог подняться. С трудом встав на ноги, я обнаружил, что из носа у меня льется кровь, а дядя даже не пытается мне помочь.

– Пойди, умойся, гадкий бездельник! – сказал он. – И помни: ты не должен вмешиваться в мои дела. Если ты когда-нибудь еще выкинешь что-то подобное, я тебя просто убью.

– Я уйду от вас.

– Куда?

– К маме.

– Да неужели? Ты принадлежишь мне в течение пяти лет, если только я захочу держать тебя!

– Я хочу к маме! К маме, к маме!..