Мадамин-бек встал, прошелся по дорогому гератскому ковру. Взгляд его остановился на зеленом «священном» знамени газавата, с вышитыми серебром звездой и полумесяцем. Это знамя было преподнесено ему по рекомендации самого Бейли как символ нерушимой совместной борьбы против большевиков. Потоки крови пролились под этим знаменем. И все зря!.. Теперь приходится вести переговоры с большевиками о капитуляции.

Мадамин вновь сел на ковер, принял важный вид. Хлопнул в ладоши. В комнату вбежал прапорщик Фарынский, начальник его личной охраны, командир «Волчьей сотни».

— Начальника штаба ко мне.

Через некоторое время вошел... полковник Корнилов. Он обрюзг, опух от пьянства. Глаза красные, больные.

— Надо встретить делегацию большевиков.

Корнилов вздрогнул.

— Все же решили вести переговоры?

— Вам это не по душе? — усмехнулся Мадамин.

— Еще бы! Ведь я, как один из руководителей ТВО, помилованию не подлежу... Может, еще повоюем, а?..

— Все в руках аллаха, полковник. Предупредите всех, чтобы ни единый волос не упал с головы парламентеров. На вашу ответственность. Иначе расстанетесь со своей собственной головой!

Корнилов понурился. Ответил со вздохом:

— А у меня, как в хохлацкой поговорке: «Чи рак, чи рыба — дурак Кандыба. Чи рыба, чи рак — все Кандыба дурак!».

Мадамин расхохотался.

— Идите. Выполняйте!

Мадамин скинул английский френч с погонами полковника[33], облачился в расшитый золотом халат. Никакого оружия. Так, на всякий случай, маузер под мышку. На переговорах следует выглядеть мирно.

Наконец появились парламентеры. Мадамин задохнулся от удивления. Он ожидал русских, а перед ним стояли бывший минг-баши Аксу-Шахандской волости Наманганского уезда мулла Абдукаххар и престарелый ишан Балыкчи — Ходжимат!

Мулла Абдукаххар, одаренный, незаурядный человек, окончил в свое время русско-туземную школу, затем стал учеником известного ориенталиста Карева. Мулла Абдукаххар превосходно владел русским языком, неоднократно бывал в Петербурге, совершенствуясь в науках. Внешне он выглядел абсолютно «по-восточному». Но в нем как бы произошел духовный сплав мудрого, медлительного Востока с устремлениями современного Запада. С первых же дней мулла Абдукаххар принял сторону Советской власти, видя в ней единственную возможность обновления задавленного нищетой и бесправием своего народа.

Другие два члена группы парламентеров, как выяснилось, были представителями дехканского союза «Кошчи», еще двое — торговцы, представляющие интересы негоциантов, пострадавших от действий «Мусульманской армии».

И Мадамину стало страшно. Он, правда, не сразу принял условия капитуляции. Но все же вскоре в кишлаке Гарбуа произошла встреча представителей 2-й Туркестанской стрелковой дивизии с Мадамин-беком, а затем в Старом Маргилане командующий Ферганским фронтом завершил с ними переговоры. В тот же день, 6 марта 1920 года, в Скобелеве был подписан официальный договор, по которому Мухаммед Амин-бек Ахматбеков торжественно признал Советскую власть и обязался впредь защищать ее.

Полковник Корнилов бежал, некоторое время скрывался в Ташкенте. Однако чекисты и работники угрозыска совместными усилиями обнаружили лютого врага. Он был схвачен, осужден и получил по заслугам.