IV

Она была почти уверена в том, что Рохан спит. Он лежал лицом вниз на песке, опустив голову на сложенное руки, дыхание его было ровным, спокойным. Пистолет, который он для удобства вытащил из-за пояса, покоился возле Рохана, поблескивая металлом под солнечными лучами.

Рэйчел подобрала оружие с песка. Рохан не пошевелился. Как извлечь патроны из пистолета? Если ей удастся разрядить его, Дэниэл будет в безопасности; она сможет вернуть пистолет Рохану, и он не догадается, что она трогала его.

Она поднялась очень медленно, держа пистолет в руке. Начался прилив, заметила Рэйчел; вода наступала, шум волн усилился. Рэйчел направилась к скалам, и вскоре Рохан уже не смог бы увидеть ее среди утесов.

Она обследовала пистолет. Ее беспокоило, что она не видит Рохана, не знает, спит ли он по-прежнему. Внезапно поддавшись панике, Рэйчел вернулась к берегу, но Рохан лежал в той же позе; она почувствовала, что напряжение слегка спало.

И в это мгновение она услышала шум откатной волны — вода накрыла зыбучие пески. Отойдя за скалу, она опять принялась возиться с пистолетом; когда она уже почти отчаялась, обойма вдруг выпала из рукоятки и патроны один за другим начали падать на ее ладонь.

Она вернулась к Рохану, положила пистолет возле него и затем подошла вплотную к зыбучим пескам. Патроны быстро исчезли. Она бросила их на пески перед наступающей волной, и через несколько секунд они скрылись из виду. Рэйчел вытерла пот со лба, откинула волосы назад, и вдруг за ее спиной прозвучал негромкий голос: «Зачем ты это сделала?». Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Роханом. За спиной у нее были пески Клани.

V

— Значит, ты знаешь,— сказал он.— Я задавал себе этот вопрос.

Он стоял, глядя на нее, его рубашка отливала голубизной на фоне песков и скал, светлые волосы Рохана блестели на солнце, глаза его были темными, затуманенными, бесстрастными. Спустя мгновение он спросил:

— Как ты узнала?

— Я поняла, зайдя сейчас в холл, что Дэниэл не был с Десимой перед ее смертью,— ответила она.— Картина всплыла в моей памяти; я догадалась, что Дэниэл находился в гостиной, когда я пошла в библиотеку искать Чарльза. Дэниэла не было в спальне Десимы, однако я слышала доносившийся оттуда мужской голос. И тут я поняла, что ранее этим вечером ты притворился пьяным и после моего ухода от тебя пробрался в библиотеку.

— Но перед этим я зашел в комнату Десимы, чтобы взять дневник Ребекки и нож.— Рохан встал вполоборота к морю, и она увидела, что он стиснул кулаки и спрятал их в карманы.— Мне трудно объяснить чувства, которые я питал к Десиме. Какая женщина сможет меня понять? Я был увлечен ею. Желание обладать ею стало моей навязчивой идеей. Когда она вышла замуж за Чарльза, я долго внушал себе, что нет никакого увлечения и навязчивой идеи, но нельзя вечно притворяться, будто ты веришь, что черное — это белое. После каждого визита в Рошвен моя ненависть к Чарльзу росла; я обманывал себя, делая вид, будто не люблю Десиму.  

Ты помнишь, как я всегда восхищался Чарльзом — почти обожествлял его в юности? Мой выдающийся кузен! Уважаемый, незаурядный, высокообразованный кузен, один из величайших современных ученых, преподающий в Оксфорде! Чарльз воплощал в себе все, недоступное мне. Неудивительно, что я почитал его так сильно. И затем началось долгое постепенное разочарование, я понял, что создал себе миф, стал жертвой самообмана. Чарльз был блестящим ученым, но слабым, самодовольным, тщеславным человеком. Самым неприятным было то, что он завоевал Десиму, самую желанную для любого мужчины награду, а затем восстановил ее против себя так, что она хотела одного — избавиться от него. Ты представляешь, что я испытывал? Понимаешь меня? Чем больше я признавался в реальности моего увлечения, моей мании, тем сильнее ненавидел Чарльза; мне приходилось скрывать мои чувства, притворяться, притворяться и притворяться: Что-то происходит с человеком, когда ему приходится долго подавлять неистовые страсти, которые переплелись в его душе. Начинаешь жить в выдуманном мире, где реальными кажутся только твои мысли и желания. Я желал смерти Чарльзу, мечтал о Десиме — это было моей реальностью. Я длительное время жил с этим желанием, и наконец оно стало для меня важнее всего на земле. Оно превратилось в реальность еще до моего последнего приезда в Рошвен...

Я помню очень хорошо мою встречу с Дэниэлом Кэри. Только что прибыв в Кайл-оф-Лохалш, я пил пиво в баре напротив пристани и вдруг увидел лодку Чарльза, подплывающую к набережной. Рядом с Десимой находился Дэниэл. Заметив его, я тотчас понял, что отныне все изменилось; наблюдая за тем, как они смеются, я проникся убеждением, что она любит его...

Вода приблизилась к ним; большая волна, разбившись о берег, ушла в девственный песок.

— И тут приехала ты,— продолжал он.— Случилось чудо — Дэниэл, похоже, устал от Десимы и обратил внимание на тебя. Именно тогда, и не раньше, Десима повернулась ко мне; я наконец ощутил, что могу получить все, о чем мечтал. Думаю, Десима с самого начала догадывалась о моих чувствах. Ты помнишь, как она обманула тебя, сказав, что Чарльз рад твоему появлению в Рошвене, потому что оно отвлечет внимание Десимы от меня — он якобы подозревал, что у нас роман. Это не соответствовало действительности, Чарльз понятия не имел о моих чувствах, но я испытал потрясение, когда ты передала мне ее слова! Я тогда понял, что Десима сообщила тебе это для того, чтобы сбить тебя с толку, скрыть от тебя свои отношения с Дэниэлом. В то время, конечно, между нами ничего не было, но, полагаю, она уже заметила мое увлечение ею. Женщина интуитивно догадывается о чувствах, которые питает к ней мужчина, сколько бы он ни притворялся из гордости равнодушным; поняв, что она не может рассчитывать на Дэниэла, Десима обратилась за помощью ко мне.

Это был день праздничного обеда. Она сказала, что хочет поговорить со мной наедине, и мы ушли на лодке в море, собираясь поплавать немного за пределами бухты, но тут, как ты помнишь, поднялся шторм, и нам пришлось искать пристанища в Кайл-оф-Лохалше. Мы успели провести в открытом море немало времени. Она позволила мне делать все, что я хотел. Позже, когда мы пережидали шторм в Кайле, она сказала, что вышла бы за меня, если бы была свободна, но Чарльз настроен против развода, и, похоже, она навеки прикована к нему.

Мы пили спиртное. Нам показалось, что алкоголь проясняет ситуацию, делает все более очевидным.

«Я бы убила Чарльза,— сказала она,— но, боюсь, страх помешает мне сделать это... И как я могу убить его? У меня нет ни сил, ни умения».