– Есть такое дело.
– А что за человечка ты мне в Лондон присылал? Хороший человечек, правильный.
– А то, – довольно улыбнулся Городецкий. – В наркомвнешторге работает. С отцом вместе служил по молодости, потом пошёл по коммерческой части. А остальное всё – дело техники. Есть в госбезопасности пара человек, но – на волоске висят. Буквально. У Ягоды, похоже, дела не очень – сейчас ему Хозяин его троцкизм припомнит. А такие дубы в одиночку не валятся – непременно подлесок за собой потянет.
– Хозяин? – усмехнулся Гурьев.
– Сталин.
– А ничего. Звучит. Что-то есть. Слушай, а как ты мне Ротшильда сдать умудрился?
– Это не я, – ощерился Городецкий. – Это политика теперь новая. Коминтерн прикручивают, и жидков коминтерновских – в первую очередь.
– Ага, – покладисто кивнул Гурьев. – Новая мода, значит. Выходит, правильно я угадал. Это мы, часом, не Гитлера ли полюбили?
– Нет, это свои нюансы. Конкуренция и всё такое. Все евреи – троцкисты, ты что, не знаешь? А не троцкисты – так зиновьевцы.
– Хорошо, что мы с тобой, Варяг, настоящие природные русские люди. Ты – совсем, а я – хоть наполовину.
– Не трусь, у тебя анкета с виду вполне даже ничего. Всё-таки – Ольга Ильинична Уткина, а не Циля Моисеевна Шнеерзон.
– Ну да. А кстати, мне прописочка требуется. Посодействуешь?
– Вопрос на контроле, – кивнул Городецкий. – А ты с чем приехал-то?!
– Ну, с этим у меня проблем нет. Как говорится, лучше настоящих. Ну, поменять придётся, конечно.
– И это сделаем. А имя? Ты под своим именем въезжал?
– Имя – Яков Кириллович. Это нормально. А вот фамилия у меня другая будет.
– Да-а-а?! И какая же?!
– Царёв.
– Чего так?
– А так. Потом расскажу.