– Видите ли, это случается с людьми, – Гурьев сочувственно вздохнул и поджал губы. – Люди оступаются. Иногда они даже могут при этом сломать себе шею. Поэтому нужно – хотя бы изредка – посматривать себе под ноги. Но мы ведь не о Ротшильде, не так ли?

Доктор Хадсон покосился на Гурьева и пробормотал:

– Вы… вы очень опасный человек, мистер Гур. Просто… очень опасный.

– Благодарю вас, – Гурьев поклонился, опираясь на меч ладонями, сцепленными в замок на рукояти. – Я рад, что вы, дорогой доктор, хорошо это понимаете. К сожалению, это понимают пока не все, поэтому приходится подкреплять реноме опасного злодея практическими и наглядными демонстрациями.

– Только не со мной, ради Бога. Я очень давно всё понял. И большое спасибо за… рекомендацию.

– Да что вы, доктор. Пустяки.

Некоторое время помолчав, доктор Хадсон снова испытующе посмотрел на Гурьева:

– А если кто-то из моих… э-э-гм… Знакомых… Захочет последовать моему примеру?

– Ну, так пусть следует, – с великолепной, полной блистательного равнодушия улыбкой пожал плечами Гурьев. – Я думаю, «Бристольский Кредит» очень скоро прекратит своё существование как самостоятельный финансовый институт. Как правило, мои предсказания в экономической сфере имеют обыкновение сбываться. Так что можете считать, что я дал вам – и вашим знакомым – в некотором роде бесплатную финансовую консультацию. Но только – в некотором роде, доктор.

– Я понимаю, мистер Гур. Очень хорошо понимаю.

– Что ж, – Гурьев посмотрел на врача. – Это радует.

– Я сейчас приготовлю снимки, – доктор Хадсон отвёл взгляд. – Собственно, я и так понимаю, что всё совершенно в порядке. Да и вы, вероятно, тоже.

– Да и я тоже, – кивнул Гурьев. – И всё-таки – давайте взглянем.

Ассистент принёс плёнки, и они углубились в их изучение.

– Что скажете, доктор?

– Да ничего нового, мистер Гур. Всё просто великолепно. Ровным счётом никаких следов. Вы позволите мне использовать это в моей работе для «Хирургического вестника»? Разумеется, никаких имён и никаких частных обстоятельств.

– Спросите у графини, доктор, – пожал плечами Гурьев. – Я-то не возражаю, но вот как она к этому отнесётся?

– Вы очень странный человек, мистер Гур. Вас не интересует наука, вы равнодушны к славе, вам всё равно, сколько у вас денег…

– Я уже нашёл своё сокровище, доктор, – усмехнулся Гурьев. – Мне бы удержать в норме хотя бы тех, кто находится в моём личном пространстве. А там… Будет видно.

Вошла Рэйчел – она одевалась, пока Гурьев беседовал с доктором. И по тому, как сияли её глаза, Гурьев понял, что последнюю сказанную им фразу – насчёт сокровища – она услышала. Ну и пусть, подумал Гурьев. Это радует. Её радует – и хорошо.