— А… Макс?

— Я надеюсь, что нет.

Но я все равно почувствовала, как горячие слёзы обожгли мне глаза. Оказалось, терять близких людей в 21 куда тяжелее, чем в 16. Потому что больше нет ощущения, будто все тебе по плечу, а все лучшее ещё впереди. Каждый новый год жизни только наматывает на сердце воспоминания и ощущения, делая его куда уязвимее. Мы начинаем бояться одиночества куда сильнее, чем в 16. Начинаем чувствовать предел той боли, которую готовы пережить, прежде чем примем решение не чувствовать ничего. Пока не захлопнем двери в наши сердца и не превратимся в бездушных взрослых, которые просто устали терять и оплакивать свои потери.

Адриан провёл перебинтованной рукой по моим волосам и поцеловал в лоб.

— Завтра мы поедем к Матвею Лукичу, поговорим и выясним, что нам делать. А сейчас спи, ладно? Я прослежу, чтобы никто не лез в твои сны, — прошептал он.

— Пока есть такая возможность, — пробормотала я.

— Нет. Если Артур посмеет хотя бы слово сказать в твою сторону, я его уничтожу.

Я стиснула в кулаке край его футболки и зажмурилась.

Так мы и проспали ту ночь: побитые, напуганные и снова беспомощные, тесно прижавшись друг к другу.

Я спала и видела сон. В нем не было монстров и зомби, маньяков и живодеров. В нем было только мое самое любимое чудовище — старший брат. Как он вошёл ранним утром в комнату Адриана и обнаружил, что близнецы спят в одной кровати. Как наврал родителям, будто мы занимались сексом уже не первый месяц, а он по ночам слышал наши стоны. Будто он не знал, что мы даже мысли не допускали, что наши близкие отношения могли перерасти в половые сношения.

Артур сделал все за нас. Мать боготворила своего первенца, любая ложь, слетавшая с его губ, в ее ушах звучала правдой. После такого скандала нас бы выслали из Гамбурга в любом случае. Но если бы не шрам, украшавший теперь мою спину, они бы нас с Адрианом разлучили.

Всего один вопрос оставался после такого: зачем?

Но ответ был так же короток, и мы всегда его знали. Деньги. Деньги способны свести человека с ума. И миллион, случайно выигранный в лотерею, куда безопаснее тех миллионов, что ежегодно прирастают на семейных банковских счетах. Да, одного миллиона недостаточно, чтобы свести человека с ума. Но чем этих миллионов больше (особенно если ты и пальца о палец не ударил, чтобы их заработать), тем больше первобытного проявляется в человеке. Деньги становятся добычей, которой приходится делиться. Вот вам и правда о наследниках. Артур в свои 21 понял это раньше нас, шестнадцатилетних. И делиться он не захотел. Будь мы тогда старше, будь мы тогда такими, какими выросли сейчас… нет, я до сих пор не знала, позволили бы мы ему отнять наши права на наследство или нет.

— Хватит. Хватит. Хватит, — монотонное бормотание Адриана разбудило меня на следующее утро. С трудом оторвав голову от подушки, я едва сдержала смех. Тайлер принял синяки на лице своего хозяина за грязь и, зафиксировав его голову в своих толстеньких лапках, тщательно нализывал ему глаза, щеки, нос и подбородок, а Адриан, ещё толком не проснувшись, был не в силах остановить эту благотворительную акцию.

— Боже мой, Тайлер, прекрати немедленно! — Хихикнула я. Щенок сурово глянул на меня и, видимо посчитав ситуацию со мной ещё хуже, чем с Адрианом, наступил ему на физиономию и решительно двинулся на меня. Я завизжала и свалилась с кровати.

Разбуженный грохотом, Адриан свесился с кровати. Он уже готов был отпустить в мой адрес какую-нибудь шуточку, но вместо этого его лицо перекосилось почти одновременно с моим. Без шуток, нам больно было друг на друга смотреть. Особенно мне. Я конечно понимала, что похожа на преданного почитателя водки с моим сине-бурым носом, но Адриан… нижняя губа припухла так, будто он только-только закачал в неё ботокс, один глаз с трудом открывался под весом внушительного фингала, над другим красовались тонкие полоски пластыря, фиксировавшие края зашитой в больнице брови, а нижняя часть лица сливалась в один большой отек.

— Что? Все настолько плохо? — улыбнулся наконец Адриан, затаскивая меня на кровать.

— Нет, — соврала я.

— Я поверить не могу, что и тебе досталось, Агатик. Убить его мало за такое. Как Эллина вообще могла влюбиться в это чудовище?

Я опустила глаза. Ещё вчера утром я считала Руслана своим другом, идеальной парой для моей близкой подруги, но… из этого "но" и состояла теперь наша жизнь.