— Неужели мне так и не доведется увидеть пьяного Тома? — Промурлыкала Агата, забираясь на барный стул рядом со мной. Она потянулась к голубой лагуне и с довольной улыбкой поднесла бокал к губам. Они встретились глазами с Моной, и та чуть заметно качнула головой. Я не понял, что это означало, но моя сестра добровольно вернула коктейль на столешницу, так и не сделав ни одного глотка.

Артур заявился на кухню с явным намерением напиться в стельку. Я мог только надеяться, что это не было связано с красивым темно-зеленым платьем Алины, соблазнительно подчеркивающим ее грудь.

К сожалению, еда на кухне так же была бабулиного производства, так что вся наша компания опьянела довольно быстро, опрокидывая в пустые желудки один напиток за другим.

Когда Алина отошла к окну, раскрасневшаяся от нескольких бокалов апероля, я обнял ее сзади. Она незаметно потерлась об меня бедром и глянула через плечо. Я коварно улыбнулся и спустил руки пониже, начав поглаживать ее через платье. Со стороны могло показаться, что мы в обнимку любуемся видом из окна, но я то видел, как оживало Алино тело в моих руках. Я медленно убрал с ее шеи мягкую прядь волос. Когда я поцеловал ее в мочку уха, она часто задышала и вжалась в меня еще плотнее. Когда я спросил, не хочет ли она поднять наверх, кто-то похлопал меня по плечу.

— Адрик, бабуля просит вас спеть, как раньше, — прозвучал пьяный визгливый голос Моники.

— Мона, иди к черту, — отмахнулся я, не желая отрываться от Алины даже на секунду. Но та сама отпрянула и развернулась в моих руках. Ее глаза сверкали, как настоящие изумруды, когда она спросила:

— Ты что, умеешь петь?

— Нет. — Соврал я.

— Да! — Одновременно со мной выпалила неугомонная Мона. — И клянусь тебе, последний раз, когда они пели втроем, я буквально плакала! Этот так красиво! А сейчас у Адриана сломался голос и вдвоем с Артуром они возбудят тебя по самое не хочу! Вот увидишь!

— Мона, замолчи! — Гневно зашипел я, но та и внимания не обратила на мою угрозу. Просто схватила за рукав и потащила на середину кухни, оторвав от Поли.

— Я очень-очень хочу услышать, как ты поешь! — Только и успела шепнуть она.

Я даже не успел прийти в себя, как очутился рядом с Артуром, нервно озирающимся по углам в поисках своего стакана с джином и Агатой, на расстоянии вытянутой руки державшей свою же старенькую гитару.

— Ба, ты что, хранила ее столько лет? — Удивилась она. Меня качнуло, и, не найдя опоры лучше, я уперся плечом в Артура. Тот раскинул ноги на ширину плеч для надежности и закашлялся так, будто вознамерился выплюнуть легкое.

— Хватит кривляться! — Пригрозила нам бабушка. — Имейте совесть, если не хотите, чтобы дедуля узнал, что творится в этом доме в его отсутствие!

— Серьезный аргумент, — икнул я, — и мы с Арутром синхронно остановили свои пьяные многозначительные взгляды где-то в районе Агаты.

— Ладно, — буркнула она, устраиваясь на высоком барном стуле и профессиональным жестом закидывая гитару на колено. Будь я Томасом, оценил бы по достоинству сексуальность момента. Впрочем, он и оценил. Уставился на мою сестру, как лев на антилопу.

Агата откинула со лба волосы и медленно перебрала струны одну за другой, вслушиваясь в их звучание. Настроив гитару, она посмотрела сначала на меня, потом на Артура, улыбнулась и заиграла нашу самую любимую песню.

Агате пришлось три раза проигрывать вступление, поскольку мы с Артуром все никак не могли открыть рты. Просто таращились друг на друга, а годы и пережитое прошлое таяло на глазах. Когда Артур наконец запел, мне снова было одиннадцать. У меня была сломана рука и заплыл правый глаз после драки с Себастианом, а Агата только закончила разучивать на гитаре очередную песню Битлз. Летние каникулы в гнезде. Няня загнала нас в дом от Эльбы, потому что началась гроза. Но мы переждем дождь и все вместе отправимся копать червей, а после свободные охранники деда возьмут нас собой на рыбалку.

— Вчера. Как далеки казались мне все беды.

А теперь они со мной, хотят остаться, словно тень.