Он был последней тварью, я знала, что это он шантажировал Адриана, но в своей чудовищности он был безумно одинок. Он был гораздо более одиноким, чем все 5 человек, собравшихся с ним под одной крышей кофейни встречать новый год. Я долго наблюдала за ним от барной стойки, пока, наконец, не выдержала. Сделав новый стакан латте, я уселась напротив Артура за его столиком для двоих. Он молча поднял на меня глаза, и неприкаянность в них была так искренна, что у меня похолодели руки.

Били куранты, а мы так и сидели друг напротив друга под тихое мурлыкание «Let it snow». Между нами остывал нетронутый стакан с кофе. Артур смотрел на человека, чье сердце разбил, а я смотрела на того, кто держал в руках его осколки. Шел дождь, но это не мешало людям прижиматься друг другу в своих квартирках, целоваться и загадывать новые несбыточные желания, разрешив детям, наконец, накинуться на подарки под елкой.

А мы просто позволяли друг другу находиться в своем личном пространстве, разделяемые столиком со стаканом кофе.

Но все таки мы были одиноки.

В 7 утра закончилась моя смена. Артур вышел из кофейни следом за мной.

— Спасибо! — Прилетело мне в спину. Я остановилась, как вкопанная, но не обернулась и, совладав с волнением, зашагала прочь.

Но нам не суждено было расстаться надолго, поскольку в следующий раз Артур нашел меня вечером 2 января. Была почти полночь, и в своей комнате я была одна, поскольку моя соседка уехала с парнем на Ибицу. Свят приходил в себя после дня рождения близнецов и снова не мог составить мне компанию, так что я заказала пиццу и включила девчачий сериал, чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей. Звонок от комендантши, сообщавшей, что ко мне просится гость, оказался полнейшей неожиданностью. В груди трепыхнулась слабая надежда, вдруг это Адриан? Но когда створки лифта разъехались в стороны, моим глазам предстал Артур. Он кутался в тоненькое пальто и весь дрожал, и таращился на меня так, словно только что случайно убил человека. Но даже в таком состоянии он выглядел чертовски сексуально, зеленые глаза с поволокой интригующе глядели из-под раскидистых бровей, волосы цвета ржи разметал январский ветер, уложив на свой лад. Тонкие губы почти в мольбе сложились в мое имя. Комендантша, падкая на любовные романы и молоденьких мальчиков, против такого трогательного, на ее взгляд, зрелища устоять не могла и пригрозила выселить меня безвозвратно, если я откажусь впускать это чудовище к себе наверх.

Я обреченно махнула рукой, направившись обратно к лифту. Весь путь до своей комнаты я преодолевала молча, чувствуя как закипало в груди раздражение. Стоило Артуру закрыть за собой дверь, я набросилась на него, свирепо махая руками.

— Ты что, совсем с ума сошел?! Что ты возомнил о себе? С чего взял, что имеешь право являться сюда после того, как лишил меня парня?! — я с силой стукнула Артура кулаком в грудь, но тот даже не пытался парировать мой удар. Его качнуло, и он прижался затылком к дверному косяку.

— Я чуть ее не убил… — прошептал он. — Чуть не убил свою сестру!

Осознав услышанное, я едва не задохнулась от гнева. Меня всю трясло, когда я бросилась на Артура с твердым намерением выцарапать ему глаза. Но тот ловко поймал меня за запястия, сжав их в одной руке, и почти с мольбой уставился на меня.

— Мне податься больше некуда. Не гони меня.

— С чего ты взял, что я разрешу тебе остаться?! — Вспыхнула я. — Если ты сию же минуту не уберешься отсюда, я позвоню в полицию!

— Ты не сделаешь этого, лисенок. Я знаю, что не сделаешь. Ты слишком хороша для нас обоих, видимо, поэтому нас к тебе так тянет.

Я гневно дернула руками, выпутываясь из его цепкой хватки, но Артур, будто потеряв опору, съехал вниз по стене.

— Во что она меня превратила… я же всегда… всегда любил их, как родных. Теперь они ненавидят меня, мои младшие брат с сестрой все отдадут, лишь бы я умер поскорее. А я не могу остановиться! Еще бы чуть-чуть, и я дал бы своей сестре умереть. После всего, что мы пережили вместе! Что я творю… я должен все исправить. Мне нужно как-то сказать им… — с каждой фразой его голос затухал, пока не превратился в чуть слышное бессвязное бормотание. Он смотрел на свои длинные растянувшиеся на моем полу ноги, но не видел их. На лбу выступили капельки пота, и я поняла, что Артура лихорадило.

Сердце против моей воли сжалось. Он, наверно, думал, я и половины из того, что он наговорил, не поняла, но это не так.

Артур запутался в своей жизни так сильно, что больше никто не мог помочь ему, кроме него самого. Неужели только теперь, когда даже дед отвернулся от него со всеми своими денежками, он наконец сумел осознать всю истинную степень своего одиночества?

— Вот что, — вздохнула я, — поднимайся. Ты что, за погодой вообще не следишь? На улице заморозки, а ты шатаешься по городу в осеннем пальто!

— Говоришь, как мама, — пробормотал Артур, послушно вставая на ноги.