Я надеюсь, он чувствовал, как по его вине рушился целый мир. Я надеюсь, он хотя бы чуточку жалел о том, что ни разу в жизни не встал на нашу с Адрианом защиту. Надеюсь, он ощущал, что больше был нам не нужен.

В ту ночь никто в гнезде не смыкал глаз. Жизнь замерла в напряженном молчании.

Но если прислушаться, можно было разобрать, как в своей спальне бабушка читала молитву.

Около трёх часов я спустилась в кухню, чтобы сварить себе кофе. У меня здорово тряслись руки, так что мне все не удавалось наполнить портофильтр.

— Да чтоб тебя!! — Тихо ругнулась я, швыряя на стол ложку. Кофейные зёрна рассыпались по столу, и почти тут же чья-то рука накрыла мою ладонь.

— Садись, я сам сварю, — ласково шепнул Томас, заправляя мне за ухо прядку волос.

Я покорно забралась на барный стул и стала наблюдать за тем, как мой телохранитель снял пиджак и, протерев столешницу, наполнил портофильтр, выровнял в нем зерна и запустил кофемашину. Он так ловко управлялся с этим допотопным агрегатом, словно ему не в первый раз доводилось угощать кофе страдающую бессонницей обитательницу гнезда.

— Дома у нас была такая же. Мама говорила, в такой кофемашине получается самый вкусный эспрессо с подогретыми сливками, — с улыбкой ответил Томас на мой подозрительный взгляд. Я только кивнула и устроилась поудобнее, подложив под голову локоть, растянувшись на столе. Аромат свежесваренного кофе соблазнительно щекотал мне ноздри, но я могла лишь перекатывать между пальцами кубик тростникового сахара и гипнотизировать безмолвный экран телефона. Впервые, находясь рядом с Томасом, мысли мои были не с ним, а за сотни миль отсюда, в операционной, где в плену наркоза находился мой брат. Пришло сообщение от Свята, я едва не выронила из рук телефон.

«Агата! Кровь Адриана и Артура несовместима. Мы все тоже сдали, на тот случай, если в банке крови не окажется второй положительной».

— Что за чушь… — пробормотала я, беспомощно переводя взгляд на Томаса.

Во всем был виноват наш старший брат, у него даже кровь была с нашей несовместима. Мои переживания об Адриане утраивали ненависть к Артуру. Я старалась не забывать вдыхать воздух, но из-за нервных спазмов, сжимавших горло, начала задыхаться. Томас схватил стакан с водой и подбежал ко мне.

— Агата, пожалуйста, не переживай. Вторая положительная довольно распространенная группа. Ничего страшного! — Том притянул меня к себе, начав успокаивающе поглаживать по спине.

— Если бы я была там, они могли бы взять кровь у меня… — всхлипнула я, зарываясь носом в его рубашку. Я не боялась залить белоснежную ткань своими слезами. Пока Томас был со мной, хотелось использовать отведённое мне время с ним по максимуму. Как если бы мы были вместе навсегда. В радости и в печали.

— Детка, я совсем не умею утешать, скажи, что мне сделать, чтобы тебе стало легче, — простонал он, уткнувшись мне в волосы.

Я подняла на Томаса зареванные глаза, уперевшись подбородком ему в ключицу. Может быть, он и правда был не силён в облачении своих чувств в слова, но его глаза безмолвно выражали все, что творилось у него на душе. «Я знаю, что ты чувствуешь. Я потерял маму. Я бессильно наблюдал за тем, как она умирала», казалось, говорили они.

— Пожалуйста, не оставляй меня, пока Адриан не придёт в себя, — прошептала я, опуская глаза, — а после… — набрать в грудь побольше воздуха, — после я сумею отпустить тебя.

Томас непонимающе воззрился на меня:

— Ты не хочешь быть со мной?

— Просто не хочу тебя с кем-то делить. Мона рассказала мне, что серьёзные отношения не для тебя и, поверь, я ни на что не претендую и не осуждаю. — Предательски шмыгнувший нос испортил мою речь сильной и независимой женщины. Голос дрогнул, но я продолжила. — У тебя есть веские причины не связывать себя отношениями с какой-то одной девушкой.

— И какие же?!