– Хорошо, благодарю вас.

Он взял ключ и опустил его в карман пиджака.

– Да, и еще, адмирал. Вас кто-то ожидает.

– Да? И кто же?

– Он не назвался.

– Как хоть он выглядит?

– Как Рой Роджерс, – сказала секретарша.

– Кто?

– Рой Роджерс. На нем сомбреро, башмаки с узором, подвернутые штаны и габардиновая рубашка с белым кантом на груди. Если бы он был женщиной, я бы его сравнила с Долли Партон.

– Впустите его немедленно, – распорядился Стэнтингтон. – Хотя нет, пусть подождет еще немного. Сначала я проверю, подойдет ли ключ.

Когда вошел посетитель, как будто сошедший со стен Зала Славы кантри-музыки, Стэнтингтон сидел за столом.

– Ну, здравствуйте, Василий Карбенко, – проговорил Стэнтингтон, вставая и протягивая через стол руку.

Русский был одного роста со Стэнтингтоном, и его рукопожатие было крепким и уверенным. Он так и не снял нахлобученную на голову ковбойскую шляпу.

– Здравствуйте, адмирал, – сказал он протяжно, как истинный уроженец Дикого Запада.

– Как дела на культурном фронте, господин культурный атташе? – спросил Стэнтингтон с улыбкой.

– Я пришел не затем, чтобы говорить о культуре, адмирал, разве что об ее отсутствии.

Карбенко слегка улыбался, но глаза его были неприветливо прищурены, а голос звучал холодно.

– Что вы имеете в виду, полковник? – спросил Стэнтингтон.

– Вы сегодня уже читали информационную сводку? – спросил в ответ Карбенко.

Стэнтингтон покачал головой: