Колебаний воздуха, вызываемых речевым аппаратом противника, человеческое ухо не ловило. Поэтому, войдя в холл, кроме шороха мусора под конечностями вахнов он ничего не услышал. Зато услышали его. Оставив дела, вахны повернули к Алексею и бездушному конвоиру шишкообразные наросты, венчавшие худые, непропорционально длинные тела.

Алексей изучал анатомию противника, поэтому знал, что вахны не имеют глаз в человеческом понимании. Природа наградила их другим аппаратом визуализации, но тем не менее, как люди, так и вахны, за исключением цветовой гаммы, воспринимали окружающее практически одинаково. Вахны, все как один, провожали ведомого, словно на аркане, обнажённого пленника. Зная, что у противника нет глаз, Алексей тем не менее чувствовал жгущие спину взгляды.

Миновав холл, нырнули в один из ведущих на верхние уровни коридоров. После атаки диверсантов здание координационного центра походило на разбуженный муравейник. Навстречу, прижимаясь к стенам при виде пленника, спешили солдаты и офицеры враждебной армии.

Внезапно Алексей поймал себя на том, что с интересом смотрит на царящую вокруг суету. Он вдруг понял, что по экипировке и оружию старается определить принадлежность идущих навстречу к тем или иным родам войск. Также понял, что занятие доставляет истинное удовольствие, а поняв это, осознал, что чувствует себя прекрасно и благодаря сбою аптечки совершенно не испытывает ни радости, ни страха.

Рывок ошейника, и, миновав охраняющих развилку десантников, оказались в пустом проходе. Протащив пленника несколько метров, робот завел Алексея в просторное, освещённое синим помещение. После сумрака коридоров даже такой свет заставил зажмуриться. Проморгавшись, разглядел в центре зала выпирающее из пола одинокое кресло. Принадлежность сидящего в нём вахна определить не смог. Отсутствие экипировки могло с одинаковой лёгкостью говорить о принадлежности сидевшего как к клану полотёров, так и к высшим мудрецам вахновского общества.

Сжимавший шею манипулятор разжался, и, чувствующий подкрепленную лекарствами уверенность, Алексей вызывающе сложил на груди руки.

Кресло скрипнуло. Махнув конечностью, вахн бросил Алексею ободок переводчика. Прилаживая прибор, невольно отметил, что данное творение республиканских учёных — единственная привычная глазу вещь на этой планете.

Шишкообразные наросты вахна дрогнули. Ободок переводчика, уловив вибрацию, выдал синтезированный, лишённый эмоций голос.

— Память, всё что знаешь. Сейчас.

— Не п… понял, — запнулся Алексей.

На самом деле всё понял. То, что вахны активно интересуются доставленным Алексеем с Гарды цилиндром, не было секретом. Алексей, ожидавший от допроса чего угодно, никак не ждал услышать вопрос о цилиндре в числе первых.

— Прибор, именуемый «память». Что известно, говори.

— Если не путаю, — слегка запинаясь, ответил Алексей, — память — это сложный процесс в мозгу человека. — Включившееся вдруг воображение мигом нарисовало картины изощрённых пыток, но, отбросив возникшие образы, продолжил лгать дальше: — А к каким-либо приборам память вообще не имеет отношения.

— Вы одинаковы. — Синтезированный голос остался бесстрастен, но Алексею показалось, что даже прибор уловил презрительные нотки в тоне тюремщика.

— Все посетившие нас люди, — продолжил вахн, — ведают об этом приборе. Прибор, принесший вам прорыв, превратился в легенду, о которой знает каждый из вашего мулуса. Это даёт предположить, что ты ладно знаешь о предмете разговора.

— Вы, конечно, вправе предполагать, но я действительно ничего не знаю.

— Тогда вопросы предстанут в принудительном порядке.

— Воля ваша, желаю успеть воспользоваться полученной информацией.

Шею вновь обвил манипулятор. Взвыв приводом, робот сорвал с шеи ободок переводчика. Затем дёрнул его к выходу и внезапно застыл.

Сзади послышался шорох. Алексей до хруста выкрутил шею и краем глаза увидел поднявшуюся из кресла высокую фигуру.