За кустами затихли всплески воды:

— Это что ты, Кощеюшка, нам сказать хочешь?

— Хочу сказать, что одной красотой любовь не завоюешь, а тем более, не удержишь! — снисходительно ответил бледнолицый.

— Ох, государь ты наш злопамятный, ума, опыта да житейской мудрости у нас полное лукошко, аж через край пересыпается! — посмеялась над злыднем баба Яга.

— Нам только молодого румянца, да прямой осаночки не хватает, да еще, чтоб волос черен, без сединок, был, да кожа белая, гладкая, да и так по мелочи: тут прибавить, тут взбить, тут припудрить, тут закучерявить, — давясь смехом добавила баба Янина.

— Машенька, а ты что ж купаться отказываешься? — посмотрел на меня бледнолицый, при этом чинно прогуливаясь по бережку на значительном расстоянии от воды.

— Да понимаете, многоуважаемый Кощей, — начала я под насмешливые фырканья старых перечниц: — Меня мои суженые уверяли, что я прекрасна такая, какая есть. Боюсь удачу спугнуть, — кивая на троицу богатырей, с важным видом обходивших скалу, нависающую над озером.

Богатыри скосили на меня взгляды, в которых откровенно читался немой укор, мол, если есть такая возможность, то почему же нужно из-за глупого бабьего упрямства ее упускать, а не окунуться с головой в озеро, и для надежности сделать это раза три-четыре. Но я профессионально проигнорировала эти взгляды, списав их на свое плохое зрение, мол, скала довольно далеко, мне все померещилось. Не могли мои бравые защитники на такую гадость, как изменение внешности намекать, ведь любят безмерно и самоотверженно! Даже ради меня, но по приказу царя-батюшки отправились в самое кощеево логово! А так, я для них самая красивая и без этой заповедной лужицы. Самовнушение — это сила!

— А почему Вы, Кощей Бессмертный, не окунетесь? Нет желания суженую покорить? — перевела я стрелки на бледненького.

— Так красотой девичье сердце покорить — не велик труд! — прохрипел страшилка. — А вот, если она меня полюбит за ум да доброту, то не будет ей цены!

Мда, у мужика нет шансов! Это ж где он такую бесстрашную найдет, что она перед падением от страха в обморок успеет разглядеть, оценить и, главное, восхититься его умом и добротой? Точно! Его суженая слепая!

— Да, твое дело — труба, милок! — как всегда бестактно заявила баба Яга, пакостно хихикая.

— Ты ж у нас самый страшный и ужасный колдун среди всех соседних государств, — подлила масла в огонь баба Янина. — Тебе, чтобы девкино внимание да расположение завоевать, ее сначала выкрасть нужно, а потом, либо запугать, либо подкупить, либо колдовством обмануть.

Седенькая интриганка не щадила мужского самолюбия, кроша его соломкой.

— Подкуп! — воодушевился бледненький. — Какая интересная идея!

— ААААА!!! — послышался откуда-то сверху мужской истошный крик.

Я, не помня себя, метнулась к детям, Серый был уже подле них, и искал источник звука.

— Ваня, Иста на берег! Серый, остаешься рядом с детьми, глаз не сводить! — скомандовала я.

— Я — волк, а не сторожевая собака! — огрызнулся волчара.

— Хвост купирую! — пошла я во все тяжкие.