— Кто запретил об этом говорить? — зашла я с другой стороны.

— Кощей, — сдал начальника дракончик. — Нельзя нам тебе в расследовании твоем подсказками помогать. Сама ты должна все узнать.

— Нам? На кого еще злыдень запрет наложил? — подобралась я.

— На Костю и Соловья, — виновато сообщил Горыныч.

— Значит, свистуна тоже бесполезно о чем-то расспрашивать? — в ответ мне лишь виновато покивали.

Мда, предусмотрительный дохлик, не дает спихнуть сложности на чужие плечи.

— Ладно, учтем, спасибо за вино, — широко улыбнувшись, я чмокнула Змея в щеку самой вредной головы и наконец-то вывалилась из горынычевской спальни.

Привалившись к стене, я, закрыв глаза, глубоко дышала, унимая дрожь в коленках.

— Коварная ты женщина, Мария Васильевна! — услышала я над ухом шутливый голос Кости, который стоял, облокотившись о дверной косяк, со скрещенными на груди руками. — Змей Горыныч в нашем государстве являлся непобедимым противником, но это было до встречи с тобой!

От неожиданности дернулась, побрякивая бутылками. От услышанного звука лицо парня изумленно вытянулось.

— Твое пристрастие к горынычевскому вину стало вызывать у меня серьезные опасения, — насторожился парень.

— Это не для меня, это для дела нужно! — пояснила я.

— Расскажешь? — спросил парень, пытаясь забрать у меня с трудом добытое.

Я вцепилась в ремешок сумки и зашипела:

— Не отдам! — испугалась я.

— Тяжело же, я помочь хотел, — оправдывал свои действия парень.

— Своя ноша не тянет! Я справлюсь! — отнекивалась я, перевешивая сумку на другое плечо.

— Не доверяешь, — печально сделал правильные выводы кареглазый.

— Кто-то о каждом нашем с коллегами поступке докладывает Кощею, его мотивы мне пока не понятны, ты пояснить их отказываешься, отчитываться перед патроном — твоя прямая обязанность. Извини, но я не вижу причин с тобой откровенничать, — жестко, но правдиво пояснила я свою позицию.

— Согласен, у тебя немного поводов мне доверять. Но ты должна знать, я никогда ни тебе, ни твоему ребенку не причиню зла, а буду защищать всеми доступными и недоступными способами, — печально улыбнулось мне кучерявое очарование. — Позволь хоть проводить тебя, Машенька.