Жуков невысок ростом, коренаст, крепок. Черты лица резкие, подбородок волевой, тяжелый. А волосы волнистые, мягкие.

В работе Георгий Константинович яростен и неутомим. Выезжали как-то в войска на подведение итогов соцсоревнования между двумя кавалерийскими дивизиями — Жуков замучил всю инспекторскую группу. Не спали сутки, а он и на следующую ночь для всех работу нашел: проверить несение дежурной и караульной служб, провести в подразделениях учебно-боевую тревогу.

Вместе трудились Жуков и Белов над проектом нового Боевого устава конницы. Их фамилии так и остались стоять рядом на одной из страниц устава.

Фамилии — когда дело касалось службы. А так между собой они были на «ты». Но настоящими друзьями не стали. Пожалуй, у Георгия Константиновича вообще не было близких друзей. Слишком уж он резок, особенно когда отстаивает свои взгляды, свои предложения. Сослуживцы и начальство многое прощали ему: в конце концов Жуков почти всегда оказывался прав. Такой у него дар: умел посмотреть вперед, найти неожиданное решение.

Схлестнулись они однажды в споре. Сначала шел спокойный разговор о подготовке и проведении наступательной операции. Скрытность, сосредоточение сил, разведка, использование технических средств — все закономерно. Добиться перевеса и наступать целеустремленно, настойчиво, учитывая при этом изменения обстановки, ответные действия вражеского командования.

— Погоди, погоди, Паша, — прервал Белова Георгий Константинович. — Неопределенное слово — учитывать. Принимать к сведению — так вернее.

— Именно учитывать и соответствующим образом менять собственные замыслы.

— Этак противник инициативу перехватит!

— Ошибки врага надо использовать в своих целях. Выявить, в чем у врага преимущество, и не дать им воспользоваться.

— В принципе рассуждение верное, — сказал Жуков. — Но обстановка на поле боя будет меняться много раз, противник будет принимать различные контрмеры. Начнешь реагировать на них — упустишь из виду главное. Я считаю, что удар должен быть мощным, последовательным, нарастающим — тогда он поглотит, заглушит все оттенки. Враг мечется, а ты бей и бей в одну точку, не считаясь ни с чем.

— А потери?

— Об этом следует думать раньше, при подготовке. Когда операция началась, взвешивать поздно. Добиваться победы любой ценой. Потери будут и при поражении, и при успехе. Но успех искупает все жертвы, а поражение — нет. За поражением жертвы последуют снова, вдвойне. Ведь задачу все-таки придется выполнять, придется еще раз вести бой, опять будут убитые и раненые.

— Речь не об этом. Операцию можно выиграть, не обязательно ломясь напролом.

— Я и не намерен ломиться, — усмехнулся Жуков. — Буду всеми средствами навязывать свою волю противнику. Врага надо сокрушить — в этом вся суть.

— Цель-то одна, да пути решения могут быть различные.

— Не без того, — согласился Георгий Константинович. — У людей, у командиров характеры разные, всех под одну гребенку не пострижешь. У каждого свой конек. У меня — тоже.

Служба в инспекции ничем не обогащала Белова. Она устраивала его, пока учился в вечерней академии. Но вот академия окончена — что дальше? Бег на месте?

В ту пору служба в штабах и органах тыла вообще ценилась невысоко. Со штабной должности трудно было вернуться в строй, в седло, на самостоятельную работу. Павла Алексеевича привлекало именно живое, конкретное дело. А штабной опыт не повредит. Наоборот, после работы в Москве, после учебы он сам чувствовал, насколько выросли и расширились его знания. Вот и применить бы их на практике.

Все это объяснил он Буденному, выбрав удобный момент.

— Пять лет в столице, надоело среди бумаг. Истосковался по коню, — нажал Белов на тонкую струнку.