— Знаю, командир. Взыскать надо с виновных.

— А кто виноват? Я в первую очередь, ну и ты, конечно.

— Если по большому счету…

— А какой еще может быть счет, комиссар, когда о наших боевых друзьях речь идет?! Ну, чего улыбаешься? Не прав я?

— Прав, Павел Алексеевич. А улыбаюсь вот почему. Известно, что глупый человек при неудаче, при ошибке ищет, кто виноват. А умный прежде всего думает, не допустил ли сам какого-нибудь промаха, в чем сам напортачил и что можно исправить.

— Ты кого же в умники-то записываешь: одного меня или нас обоих?

— Соображай, командир.

— Я и соображаю: век живи, век учись, как народ говорит. Давай подготовим приказ по корпусу. Благодарность и поощрение всем, кто был в рейде. А главное, вот что: все бойцы и командиры, возвратившиеся из рейда, немедленно зачисляются в свои полки на те должности, которые занимали в немецком тылу. Это будет наш первый приказ на Большой земле.

— Справедливо, Павел Алексеевич. Но поторапливайся. Тебя вызывают в штаб фронта. Самолет уже ждет.

Генерал Жуков — сразу о деле:

— Ну, поздравляю с повышением. Принимай шестьдесят первую армию.

— Так неожиданно!

— Почему неожиданно? Тебя еще в прошлом году на армию сватали, верно? Малиновскому отдали вместо тебя, он теперь в гору пошел. Южным фронтом командует. Завидуешь?

— Нет! Я сроднился с корпусом. Прошу оставить… Жуков прервал его движением руки, повысил голос: — Хватит! Один раз отказался, больше не выйдет.

У нас людей нет, а он — корпус… Вопрос решен бесповоротно. Твоя армия готовит частное отвлекающее наступление, а твой предшественник заболел. Прихватило его не вовремя!

— А отпуск? Семья уже в Архангельском…

— Отпуск пока отменяю. — Жуков помолчал, подумал. — Семья без тебя отдохнет. Разрешаю вызвать на фронт жену. На трое суток. Все. До свидания.

Вечером Павел Алексеевич вылетел в город Белёв, где располагался командный пункт 61-й армии.