«Копия своего отца», – подумал Левин, который сидел в специально оборудованной комнате и смотрел на него.

Его работодатель проторчал в допросной целый час. Причиной его визита к Изабелле Норен стали, если верить ему, слова самого Эрикссона, некогда предложившего обратиться к ней, если с ним самим что-нибудь случится. Эрикссон якобы рассказывал, что его отношения с ней продолжались уже несколько лет, и она поэтому могла помогать ему в делах, о которых другие коллеги в бюро ничего не знали.

В данном случае речь шла о попытке выяснить, не сможет ли она посодействовать в поисках денег, которые Эрикссон взял в кредит у некоего кипрского банка, сейчас предложившего Афсану Ибрагиму предъявить их претензию. Визит получился очень коротким, максимум десять минут, и во время него не случилось ничего из рук вон выходящего. Если же сейчас Норен утверждала что-то иное, он, естественно, хотел бы получить очную ставку с ней.

Относительно их вопросов о двух его сотрудниках, Али Ибрагиме и Али Иссе, он, к сожалению, не мог помочь им. Ибрагиму пришлось уехать домой в Иран, поскольку его отец внезапно заболел. Когда он разговаривал с ним по телефону день назад, тот рассказал, что ему понадобится остаться там, по крайней мере, на месяц и позаботиться о матери и прочем семействе.

Али Исса отбыл с подругой в отпуск за границу уже неделю назад. Ему требовалось отдохнуть. Он работал не покладая рук всю зиму и весну, занимаясь открытием в Сёдере ресторана, которым владела фирма Афсана. Если он позвонит, Афсан, естественно, сообщит ему о том, что полиция хочет с ним переговорить.

– Ну, Ян, что ты получил от их визита? – спросила Лиза Ламм.

– Надо надеяться, мои коллеги сделали хорошие фотографии Афсана и Омара, – ответил Ян Левин и улыбнулся дружелюбно. – В остальном все было примерно, как я и ожидал.

– Если ты не имеешь особых видов на дело, которое я открыла против них по обвинению в угрозах убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, я бы хотела закрыть его.

– Звучит разумно, – согласился Левин.

– Как у вас дела в Нючёпинге, кстати? Ты можешь о чем-нибудь рассказать?

– Там хорошего мало, – вздохнул Левин. – Сейчас вся надежда на то, что участники событий используют свободу себе во вред, наделав глупостей. Хотя такой подход меня особенно не радует.

– Не самая лучшая ситуация, но куда деваться, – констатировала Лиза Ламм.

– Примерно так, – сказал Ян Левин и пожал плечами.

В то время как его коллеги проводили допросы, Бекстрём занимался более важными делами. В данном случае под этим подразумевалась кризисная встреча с Гегуррой в его офисе в Старом городе, где темой обсуждения стало значение провенанса для цены товара.

– Чем я могу помочь моему дорогому брату? – спросил Гегурра столь же дружелюбно и услужливо, как всегда.

– Меня интересует одно дело. Насколько большое значение провинс имеет в данном случае? Я говорю о музыкальной шкатулке.

– Какую роль провенанс играет именно здесь, – сказал Гегурра, стараясь произнести оба слога как можно четче, чтобы Бекстрём запомнил иностранное слово раз и навсегда.

– Да, провенанс, – повторил Бекстрём. – Разве я не так сказал?

«Почему эти педики всегда так важничают, – подумал он. – Особенно те из них, кто занимается искусством».

– Что ты имеешь в виду? – спросил Гегурра, сложив пальцы дугой и опершись локтями на свой очень дорогой письменный стол в стиле рококо.